Мой конвой остался снаружи. А я застыла на входе, не решаясь войти без разрешения.
— Как ты посмела? — рявкнул красавчик.
У меня брови поползли наверх.
О чем это он?
— Что вы имеете в виду? — робко спросила я.
— Человечка, — презрительно выплюнул красавчик, — жалкая. Ничтожная. Ты не стоишь и мизинца моей дочери. Никто не имеет права прикасаться к ребенку.
— Но…
— Молчать!!! Ты спасла Лангелию, я вернул долг. Вытащил тебя из-за грани. Ты вообще у Лангелии в ногах должна валяться. Если б не дочь, не стал бы лечить и тратить свое время. Разве что раздавить, как мерзкого червяка. Не думай, что у тебя получится использовать ее. Она хоть и ребенок, но прекрасно осведомлена о том, какое положение занимает.
Так гадко я себя еще не чувствовала. Будто ведро помоев на голову вылили.
За что он так?
— Впредь, держись подальше. Крела Мати найдет подходящее занятие, чтобы не оставалось времени на безделье.
Какая собака его укусила? Или, вернее сказать, какой дхарг?
— Я все сказал. Убирайся!
— А если… — я запнулась под очередным уничтожающим взглядом. Судорожно сглотнула. Однако все же продолжила, — а что делать, если вейра Лангелия снова позовет?
— Не позовет. Я поговорю с ней. Иди!
Развернувшись, я вышла. В полном молчании, под тревожными взглядами, отправилась в крыло для прислуги.
Демоны проводили до того места, откуда недавно забрали. Во дворе было пустынно.
Интересно, куда все подевались?
Ужин я пропустила. Зашла на кухню, где ворчливая повариха выделила мне ломоть хлеба, тарелку остывшей каши, отдаленно напоминающей овсянку, и большую кружку травяного чая, безвкусного, но горячего. Привередничать не стала. Съела все до последней крошки.
Выйдя во двор, хотела прошмыгнуть в свою комнату, но не тут-то было.
— Новенькая? — меня грубо одернули за плечо.
Как оказалось, это был один из работников. Чуть выше меня ростом, широкоплечий, крепкий. Впрочем, другие здесь и не выжили бы. Первое, что бросалось в глаза, огненно рыжая шевелюра, торчащая в разные стороны клоками неровно остриженных волос. Глубоко посаженные светло-зеленые глаза. Светлые брови и такие же ресницы. А также щедрая россыпь конопушек на перебитом носу.
— Хорошенькая мордашка, — рыжий наглец бесцеремонно схватил меня за подбородок. Повернул вправо-влево. Присвистнул, — и откуда такое богатство на нашем дворе?
— Руки убери! Хам! — опомнилась я, отпихивая мужчину.
— Тебя как звать? — рабочий ухом не повел. Моя попытка оттолкнуть его осталась незамеченной, — и фигурка что надо. Костлявая, но сойдет, — грубая ладонь пробежалась по груди и талии, замерев пониже поясницы.