Однажды после такой процедуры меня вырвало. Первый раз за все время смогла почувствовать ясность мыслей.
Слава Богу! У меня хватило ума трезво оценить свои шансы. В моих же интересах было выгодно и дальше оставаться сумасшедшей. В противном случае отправилась прямиком в тюрьму. Десять лет строгача, как минимум.
Но и жить в дурке, пока муженек как сыр в масле катался, причем за мой же счет, не улыбалось.
Макс загубил мою жизнь. Любил ли он меня? Или женился на «денежном мешке»? Теперь и не узнаю.
Но больнее всего далась разлука с сыном. Я не видела Игорька с того рокового дня, когда полиция выводила меня из дома, закованную в наручники. Ничто так не ранило, как взгляд родного существа, полный разочарования и презрения. Сын считал меня убийцей! Стыдился. Макс отправил ребенка за границу.
Все, что мне осталось, — вспоминать.
Занятая нахлынувшими мыслями, я пропустила момент, когда хозяин подошел к нам. Джаба встряхнул меня, ухватив за шкирку, и развернул к мужчине. Хотел показать товар лицом.
Воспоминания о муже всегда пробуждали во мне злость, напоминая о предательстве, что пришлось пережить. Стиснув зубы, чтобы не рассыпаться от боли, я с вызовом посмотрела на красавчика.
Он изучал меня. Нарцисс!
Знает, что никто не устоит перед ним. Стоит тут, рассматривает. Упивается своим превосходством. Да плевать мне на тебя!
Сейчас хозяин олицетворял моего мужа. Он тоже был довольно привлекателен. Я и влюбилась тогда с первого взгляда.
Как могла любовь превратиться в жгучую ненависть? Запросто. Всего лишь стоило предать. Плюнуть в душу. Растоптать и смешать с грязью.
Во мне накопилось столько яда, что я начинала отравлять сама себя.
Красавчик равнодушно отвернулся, бросив Джабе короткую фразу. Тот, тяжело вздохнув, поволок меня к тем, кто находился по левую сторону.
Меня посчитали слабой. Как всегда.
В нашу группу аутсайдеров набралось еще двадцать людей и шестеро мутантов. В очередной раз отметила, что женщин среди пленников нет.
Странно. Значит, буду помалкивать.
Благо, стрижка «ёжиком» и униформа, что я стащила у санитара в ночь побега, скрывали половую принадлежность. Ну, а последние полтора года не прибавили привлекательности.
Тем временем, нас обступили настоящие гоблины. Все на одно лицо. Даже одежда у всех одинаковая: сапоги, облегающие брюки и удлиненная туника, перехваченная поясом. Различались только цвета. Преобладали серые, коричневые и зеленые оттенки. Еще у каждого за поясом торчала рукоять меча и болталась на веревке круглая штука, утыканная шипами.
Палица, что ли?
У тех охранников, которым нас передали, в руках были еще и плетки. Не церемонясь, твари хлестали пленников, заставляя построится в колонну.