— Курт, ну о чём ты? Мы же друзья. — Несколько минут они, молчали думая каждый о своём. Зейдель смотрел в окно на площадь перед зданием комендатуры и одновременно городской управы. Там, на вымощенной булыжником площади, начальник полиции инструктировал выстроенных пятерых полицейских. Одетые в разнообразную гражданскую одежду с белой повязкой с буквой "П" на правом рукаве, хоть и вооружённые винтовками, выглядели они довольно миролюбиво. А вот начальник полиции в своей милицейской форме, но без знаков различия, в начищенных до синего блеска хромовых сапогах, смотрелся хорошо. Подтянутый, подпоясанный офицерской портупеей с кобурой на русский манер на правой стороне. Что он там говорил им, слышно не было, но со стороны это выглядело внушительно.
— Надо срочно шить на них форму и приводить, как русские говорят в "божеский вид" и нужно вплотную заняться полицией. Дьяков, конечно, справляется, но и самому надо там поучаствовать… Когда только? — Мысли Зейделя незаметно свернули на колею повседневных забот, поэтому он как то не сразу понял, что ему говорил Дитрих.
— Курт, помнишь десять дней тому назад были убиты два офицера и их водитель? Там ещё нашли трёх медсестёр, голых и пьяных. Помнишь?
— Ну, в общем. Ты этим занимался. Посмеялись мы тогда над этими медсёстрами.
— Так вот, я тогда подумал, что это опять окруженцы и больше этим случаем не занимался. А вот теперь уверен, что это был твой Третьяков. Там тоже майор был. Одна из медсестёр знаки различия запомнила. Значит, он был на рекогносцировке. Крутится здесь… А может он о тебе знает? Тебя пытается выцапать… А?
— Не знаю, не знаю, — задумчиво протянул Зейдель, а потом заинтересованно повернулся к Краузе, — слушай, а если на этом сыграть? Я буду приманкой, а ты его на этом подловишь… Это мысль.
Но Дитриху эта идея совсем не понравилась и он осуждающе заявил: — Даже думать так бросай. Я иной раз думаю, что твое знание русского языка погубит тебя. Ты даже мыслить начинаешь как русский. Я предлагаю против русского майора противопоставить немецкий склад ума: педантичность, чёткость, рационализм. И тогда без всяких там приманок возьмём.
— Ну и каков твой план? — Зейдель налил ещё по рюмочке.
— Ты занимаешься прочёсываниями. А мой план прост — агентурная работа. Внедрение во все слои наших агентов из местных. Пронизать всё агентами. Вербовать окруженцев агентами и заслать их в отряд Третьякова. Я тут потихоньку вызываю к себе деятелей с городской управы. Слушай, ну очень интересную информацию дают. Я прямо как хирург — вскрываю скрытую жизнь этого города. Вот только полицию как то упустил. А сегодня на твоего Дьякова по другому взглянул. Начну ка я их тоже выдёргивать к себе.