Выпили, Краузе сразу же налил по второй и, чокнувшись с рюмкой друга, предложил снова выпить.
Зейдель молча поддержал товарища и когда Дитрих через две минуты выставил тарелку с нарезанной колбасой, с удивлением почувствовал благотворное влияние алкоголя. Настроение повернулось в положительную сторону и утренний конфликт уже не казался удручающим и опасным.
— А, пусть пишет. В конце-концов его батальон на время операции по прочёсывании был подчинён мне. Прочёсывание увенчалось успехом и быстро. Хутор, как подозрительное место указал командиру батальона я. Правда с подачи Дьякова, но кто об этом знает. Так что победителей не судят. Может, действительно, Третьяков после такой взбучки чешет дальше на восток. Тогда в районе наступит порядок — тишь и гладь, а я спокойно продолжу мероприятия сбору и отправке продовольствия в Германию.
Это были только мысли, а в слух он произнёс: — Спасибо Дитрих за угощение и поддержку, но всё таки хотелось услышать твои соображения.
Краузе вскочил из своего кресла и, в азарте потерев ладони друг об друга, энергично прошёлся по кабинету несколько раз: — Курт, дружище не расстраивайся. Я понимаю, что тебя со всех сторон терзают. Но у тебя есть друг — это я и я всегда буду на твоей стороне и всегда прикрою. Меня тоже спрашивают за все эти дела, не так конечно как тебя. Всё таки сзади меня стоит дядя. Поэтому, как только вчера стали известны подробности этой операции, я по своей линии доложил — Данная операция организована и удачно завершена благодаря настойчивости, компетентности и организаторским способностям коменданта района обер-лейтенната Зейделя. Так что не волнуйся и не переживай — дядя нас прикроет, если что…
— Дитрих, спасибо, ты настоящий друг, — растроганно произнёс Зейдель и сам налил водку в рюмки, — давай за дружбу.
— Давай, — жизнерадостно поддержал Краузе.
Закусив, Дитрих перешёл на деловой тон.
— Ты сегодня утром высказал следующую мысль, что вполне возможно майор Третьяков со своими оставшимися солдатами покинул район и ушёл в сторону фронта. Эх…, мне бы не хотелось развития такого варианта. Достойный противник, интересное противостояние. И мне, двадцатичетырёхлетнему обер-лейтенанту, до ужаса хочется переиграть сорокалетнего русского майора.
— Ты надеешься его переиграть?
— Оооо, не надо, Курт, такого пессимизма. У меня есть основания так думать. Смотри. — Краузе подошёл к стене с картой района и карандашом нанёс несколько отметок.
— Иди, Курт, смотри. Я вчера ходил в полицию и пообщался с русскими солдатами, которых Третьяков отпустил, а их сержанта расстрелял. Вот оно место. Рядом две деревни и эти говорили, что кто то из местных показал их стоянку. Значит, у Третьякова есть надёжные люди или в этой деревне, или в этой. Идём дальше: вот база Третьякова — заброшенный хутор. Опять рядом с этими деревнями, но немного дальше. Вот место, где около города он убил двух офицеров и водителя. А здесь, в этом районе, пропал грузовой автомобиль с продовольствием. Правда далековато и можно сказать, что это не его рук дело, но всё-таки я почему то уверен — это он. Убитых нашли, а автомобиль нет. Что из этого получается? А то что он базируется именно в этом районе и с этой стороны города. Он его знает, то есть район. У него здесь есть связь с местными. А с другой стороны города он местность не знает. И естественно там у него никого нет. А значит и если он остался здесь, то сейчас заберётся в глушь и именно опять в этом районе. Я вчера вечером пришёл, расстелил крупномасштабную карту, сел над ней и стал думать — Куда он может забиться? Долго рассматривал и думал. Вызвал твоего Дьякова. Как оказывается неплохо знает район. И вот три места. Смотри.