— Что ты делаешь? — прошептала я одними губами, теряясь в собственных чувствах.
— Хочу тебя подготовить. Иначе от моего размера первый раз будет больно. — Винс на мгновение оторвался, прижимая меня к постели, чтобы не дергалась, одной рукой и продолжая умело ласкать второй. — Ты чертовски меня завела, детка. Хочу, чтобы и тебе понравилось.
Я прикусила губу, сдерживая стоны и совсем забыв о наставлениях Памелы. Хотелось не просто стонать, а громко выкрикивать имя, но какой-то внутренний барьер не позволял показывать ему лишнее, чтобы не раскрывать свою слабость.
Периодически Винс проникал языком внутрь, скользя по бархатистым стеночкам лона, и снова переходил к чувствительному бугорку, то лаская с каким-то особенным нажимом, то засасывая его ртом. Я вцепилась пальцами в волосы мужчины, уже не осознавая, что делаю. Стало невыносимо приятно, и стеснение вдруг испарилось, уступив место чистому кайфу. Казалось, я вся сгораю в пламени страсти, как какая-то нимфоманка, ведь никто до этого со мной такого не проделывал. Даже не думала, что я настолько чувствительна к мужским ласкам. Вся промежность пульсировала, перед глазами темнело, а в висках ритмично стучал пульс. Казалось, я сейчас умру.
— Винс… — глухо выдохнула я, не в силах противиться удовольствию, когда одновременно с оральными ласками ощутила в себе его палец, расширяющий узкое, хоть и влажное отверстие. А потом вдруг поняла, что пальца уже два. Боли я не чувствовала, хотелось больше — чтобы он проник до самого конца, полностью заполнил бушующую плоть. Но Винс ласкал лишь вход.
Он словно понял, что я готова его принять. Поднялся выше и приник к губам. И я впервые почувствовала свой вкус — немного пряный аромат желания. Все еще было как-то неудобно, что я вот-вот отдамся ему. Причем по собственной доброй воле. Но я отбросила к черту все свои моральные принципы. Одновременно с поцелуем Винсент развел коленом мои бедра, устраиваясь поудобнее. Отстранился, направляя свой член в пылающее огнем отверстие лона. Головка была горячей и твердой, и я лишь широко раскрыла глаза, ожидая, что сейчас будет больно. А мужчина постепенно заполнял меня, проталкиваясь все дальше. Он и сам прикусил губу и прикрыл глаза, будто хотел запомнить ощущения, двинулся вперед резче. Когда он вошел примерно наполовину я вдруг ощутила боль и вскрикнула, но Винс тут же закрыл мой рот поцелуем и одним быстрым движением заполнил меня целиком. На мгновение замер, оторвался от губ и прорычал:
— Все хорошо?
— Д-да, продолжай, — ответила я и вдруг поняла, что боли больше нет.