Вообще, последние три месяца он испытывал постоянный эмоциональный шок, так резко все поменялось и так много новых впечатлений получал он практически каждый день.
Сначала пришедший за ними, шестнадцатью выросшими на космической базе юношами, звездолет и гибель старой военной базы, которую он долго считал домом и видел собственными глазами, как она разлетелась на куски, затем почти месячное заключение на огромной космической станции, откуда каждый день исчезали его товарищи, пока их с Дамианом не осталось двое.
Оттуда их вдвоём перевезли на Аяву, планету-курорт, в поместье госпожи Арианы Марсдон, где им пришлось разлучиться. Дамиана забрала в свой особняк госпожа Ариана, а Ариэля поселила в домике для гостей и забыла его там.
Он прожил последние два месяца практически в одиночестве, после чего госпожа Ариана всё-таки вспомнила о нём и одним махом решила его дальнейшую участь. Ариэль стал подарком ко дню рождения для её сестры госпожи Гелены. Ему купили целый гардероб модных одёжек и отправили на Землю в обществе унылого помощника нотариуса с Аявы, который должен был передать его и все необходимые документы новой хозяйке.
Путь оттуда до причала, откуда катер Марка и Петры должен был доставить его на новое место жительства, запомнился Ариэлю плохо. Они меняли виды транспорта, сначала летели на одном звездолёте, потом на другом, затем в челноке, а уже на Земле четыре раза пересаживались с поезда на магнитной подушке на глайдер, с него на электромобиль и опять на глайдер. Перемещались с такой скоростью, что в мозгу все картинки, связанные с поездкой, оказались смазанными.
В маленький городок на берегу океана они прибыли вчера вечером в полной темноте. Утром унылый клерк вывел его на пирс вместе с вещами, вручил кейс с документами, конверт и дал дальнейшие инструкции. Катер Марка он ждать не стал, торопясь обратно.
Ариэль остался один на совершенно чужой ему Земле.
Обилие впечатлений от ужасных до прекрасных истощило его эмоционально, пусть физически он и пребывал в прекрасной форме. Сейчас сил хватало только на то, чтобы смотреть во все глаза, впитывая, то, что его окружало. Понимать и адекватно реагировать было невозможно, поэтому он и не пытался заговаривать с Марком и Петрой, хотя они ему оба очень понравились. Таких он до сих пор еще не встречал.
Высокий, мощный, атлетически сложенный Марк улыбался нежной детской улыбкой, говорившей: все будет хорошо, не дрейфь. С разговорами не приставал, за все время сказал всего несколько слов, и каждый раз по делу. Он уверенно вел катер и за все пять часов даже не присел, только поел бутерброды, которые его жена совала ему прямо в рот.