Дверь снова отворилась.
— Зачем? — снова повторила. Нет, ну, очень странное лечение оказывали в этой клинике. Простите, но я и дома могла воспользоваться подобными подручными средствами.
— Пожалуйста, не разговаривайте, пока я вас бинтую, — строго произнес доктор.
— Позволь, я объясню, доченька. Меня тоже подобное возмутило. Но как пояснил Тимур Иванович, гидрогелевая маска позволяет лучше впитываться лечебной мази.
— Именно, — весело произнес врач, что-то дополнительно накладывая мне на правый глаз. — Гидрогель используется в пластической хирургии. Вам же это не нужно. Зато подобный метод позволяет мази полностью впитаться в кожу, а не в бинт, — логично, но как-то все равно странно. Хотя, опять же, какая разница, если это работает. — Я понимаю, у вас накопилось много вопросов. Но постарайтесь, Злата Юрьевна, разговаривать в ближайшие дни поменьше. Не стоит лишний раз напрягать лицевые мышцы.
Врач ловко намотал на лицо бинт, оставив две небольшие щелочки. Для левого глаза и для рта. Ну, хоть что-то.
— Раз вы пришли в себя, я распоряжусь принести вам что-нибудь из еды. Питаться в ближайшую неделю придется через трубочку. Есть какие-то пожелания, — представила обычный такой обед. Жареная картошечка и мясо или там макароны с котлеткой. А теперь все это в блендер. Брр. Меня затошнило.
— Злата будет смузи из фруктов. Да, любимая? — понимающе распорядился Лукрецкий. Благодарно чуть кивнула, при этом внимательно рассматривая женщину. Это явно не мать Влада. Госпожу Лукрецкую я отлично запомнила. — Вероника Александровна, вы ведь сходите за ним? — с нажимом произнес он.
— Я…
— Вероника Александровна, мне надо поговорить со Златой. Думаю, у нее накопилось много вопросов. Лучше будет, если ей все объясню я. Вас позову. И вы идите, Тимур Александрович.
— Но я должен…
— Идите. Вы сказали, что через два часа необходимо сменить повязку. Все осмотры и процедуры подождут до этого времени. Ведь так?
— Хорошо. Пусть так.
И доктора, и эту славную женщину, буквально, ветром сдуло.
— Люблю тебя. Знала бы ты, как сильно я тебя люблю, — произнес оборотень. Лукрецкий придвинул стул ближе к кровати, теперь сидел, сжимал мою руку и целовал. — Думал, с ума сойду за эти дни.
— Дни? — зацепилась за слово. Интересно, а сколько прошло времени. Я совсем растерялась.
— Помолчи, ладно. Артемьев прав, тебе не стоит лишний раз напрягать лицевые мышцы. Давай, ты меня выслушаешь для начала. А останутся вопросы, задашь, — легко кивнула, соглашаясь. Я рассматривала Влада. Он выглядел откровенно плохо. Нет, невыспавшимся его не назовешь. Тем более я заметила вторую кровать в палате. Она была характерно смята. Но вот каким-то осунувшимся и даже как-то похудевшим.