Веста меж тем продолжала вопросительно на меня смотреть — видимо, для нее мой ответ действительно важен.
Выйду ли я замуж за Альберта? Весте не соврешь. Рядом с ней я даже себе врать не могу. Если бы она спросила меня, что я к нему чувствую, я бы, предварительно хорошо побившись головой о стену, ответила бы. Если бы она спросила, хочу ли я быть с ним рядом всегда, я бы, предварительно задушив себя, тоже ответила бы. Но это все касается только меня, моих чувств и моих желаний… Но могу ли я ставить свои желания и чувства выше чувств того, кого они касаются? Готова ли я обмануть? Обмануть саму себя и жить в обмане всю жизнь? Хочу ли я так жить?… Есть вещи, которые даже для меня, циничной стервы, неприемлемы.
Я могу распоряжаться только собой…
— Нет! — ответила и почувствовала, как внутри все оборвалось, теперь дороги назад нет. Честность — это больно, особенно больно, когда привыкла врать, когда привыкла ненавидеть, когда привыкла к постоянной борьбе.
— Тогда отправляйся в Маны, горы на западе, откуда Бас родом. Тебе нужна гора Карают, — Веста посмотрела на меня совершенно пустыми глазами. — Судьба нашего мира решена, я сделаю все что в моих силах. Но тебе нужно спешить.
Вспыхнув синим пламенем, Веста тут же исчезла.
— Домо-о-ой, — тянет Бас, но его большие янтарные глаза наполнены грустью.
Глава 36. Одна пешка на три королевы
В Валашском замке.
Валашский замок, цитадель на вершине скалы, славился своей неприступностью, мрачностью и невероятной жестокостью управляющего. Его использовали как тюрьму для особо опасных преступников и средство устрашения для несговорчивых подданных короны. Любой попадающий в эти мрачные холодные стены невольно впадал в уныние и странную меланхолию. Многие приписывали такое влияние духам и привидениям, будто бы бродящим каждую ночь по длинным темным коридорам, и только герцог Сандр знал истинную тайну этого места, которую за миг до смерти вырвал у прошлого владельца. Все дело было в воде, которая подавалась в замок по специальному руслу из высокогорного источника. Достаточно было напоить ею человека или какое другое разумное существо, и тот впадал в эмоциональное оцепенение, подавляющее желание жить. Лишь изредка можно было найти человека, способного сопротивляться действию особой воды, но, как правило, такие люди уже изначально были словно неправильными. Одним из таких и был капитан Кайтран, управляющий замка.
Сегодня Кайтран был злее обычного, обитатели замка, словно чувствуя его настрой, старались не попадаться на глаза, и это злило капитана еще больше, ведь он просто не мог сорвать свою злость на ком-либо из-за отсутствия таковых.