И морду подставил для отмывки, недовольно фыркая, когда вода попадала в нос.
Это было милейшее стокилограммовое создание, в котором от Хельму остались разве что синие глаза. Диковатые и звериные, но все равно неуловимо знакомые… И еще, пожалуй, пижамные штаны.
– И как нам тебя обратно вернуть? – спросила я, выключая воду.
Отмытый волк только рыкнул что-то непонятное. Его мои проблемы мало интересовали. Наверное, он даже не понимал, почему слушается кого-то вроде меня.
Кого-то, кто был в два раза меньше, значительно тоньше и на голову ниже.
Но все равно слушался.
– Господи, да нет же, – Возвращайся в комнату Эдит.
– Вообще-то…
– Это не обсуждается! – рявкнул волк. И я вжала голову в плечи.
– Что не обсуждается? Что ты действительно озверел и не хочешь даже попытаться заново ко мне привыкнуть? Если ты видишь во мне угрозу, то не лучше ли будет с этим разобраться прямо сейчас?
Хельму выглядел искренне удивленным.
– Угрозу?
– Не угрозу, – догадалась я. И погрустнела. – Только не говори, что добычу…
– Рад, что ты все понимаешь, – сказал он, отстраняясь. – Теперь уходи.
– Да ты издеваешься! Если я добыча, то мы тем более должны с этим разобраться!
– Я аккуратненько ткнула его кулаком в живот. Хотелось как-то показать ему мою злость, но было боязно. – Может, если я буду рядом…
Волк раздраженно цыкнул и резко склонился ко мне, чуть не доведя до сердечного приступа.
– Ты издеваешься? – Я чувствовала горячее дыхание на лице и видела его до предела расширенные зрачки, за которыми с трудом различалась синева радужки. – Как думаешь, что с тобой может случиться сейчас? Эти инстинкты… они не исчезают вместе со зверем. Я постоянно думаю о том, что может случиться, если я откушу от тебя кусочек.
Что может случиться, Анха?
Его голос завораживал и пробирал до костей, а слова пугали.
Но кое-что я знала точно, кое-что, не позволившее мне оцепенеть от ужаса. Добыча из меня всегда была отвратительная.
– Проблема, – согласилась я и боднула Хельму в переносицу.
Волк рыкнул и отшатнулся, хватаясь за нос. Получив свободу, я на всякий случай пнула его в голень, проскочила под рукой и, отбежав на несколько шагов, спросила:
– Сразу сказать не мог? Что за секретики такие?
– Анха! – прохрипел он, не отнимая руки от лица.
– Что «Анха»? Я думала, у нас проблемы, переживала. А проблемы, оказывается, только у тебя!
Китель я снимала трясущимися от злости руками, поэтому пуговицы расстегивала долго. Волк не пытался меня остановить. Круглыми от шока глазами он следил за мной, забыв опустить руку. Китель полетел на пол, и я принялась за рукав рубашки. С трудом расстегнула мелкие пуговицы, отстраненно ужаснувшись тому, что стражники вынуждены были мучиться с этим каждый день, и закатала рукав.