А голую руку сунула волку под нос.
– На. Кусай. Проверим, что будет.
– Ты с ума сошла? – спросил он, отведя мою руку от своего лица.
– Нормальная! – рявкнула я нервно. Вышло не очень убедительно, но не это сейчас было главным. – А ты должен быть польщен, мне для тебя ничего не жалко.
Кусай давай, и пойдем уже спать.
– Я же тебя загрызу, – сказал он и выглядел в этот момент совсем беспомощным.
Меня это возмутило так, как не должно было бы. Потому что Хельму пытался проявить заботу, а мне в его словах чудилась откуда-то взявшаяся снисходительность.
– Я, как ты мог заметить, тарса. А тарсы – нечисть мелкая и, чего уж стесняться, в дикой среде мало для кого представляющая угрозу. Но даже так я смогла стать высшей, обрести силу и как-то прожить почти двенадцать лет. Двенадцать лет, босс. В лесах, в горах, на улицах всяких городов. Я много где выживала и много из чьих лап вырвалась. И просто поверь: нестабильный оборотень меня совсем не пугает. Так что я просто предлагаю тебе меня сейчас укусить, убедиться, что я несъедобная, и перестать себя мучить. Ну?
Я выдернула руку из его пальцев и снова сунула ему под нос. К тому, что он меня в конце концов укусит, готова была, даже представляла, как буду гордиться шрамами, если они останутся. Но совсем не ожидала, что, не ограничившись одним болезненным кусем, волк схватит меня за плечи и приложит о стену.
Нервный смешок вырвался против воли.
Хельму укусил за плечо, совсем не там, где я предлагала. Сжал со всей дури клыки, собираясь, кажется, действительно вырвать из меня кусок.
Все, на что меня хватило, – короткий судорожный вздох.
Форменный жилет, что мог бы немного ослабить натиск клыков и защитить кожу, я перестала носить уже давно. Не нравилось мне, как он сжимает ребра, казалось, я в нем задыхаюсь. Потому лежал сейчас мой жилет где-то в командорском кабинете, а я стояла в коридоре дома Хельму и чувствовала, что меня едят…
В памяти ярко вспыхнуло воспоминание, как Эдит сравнивала мои клыки с клыками своего бешеного отца, «совсем такие же», сказала она тогда. Соврала.
Остановился он, только когда я не сдержалась и заскулила. Отстранился, ошалело глядя на меня.
– Проклятие…
– Ты мне должен новую рубашку, – сказала я, переведя дыхание. Все плечо было мокрым от моей крови и его слюны. Руку дергало от боли. – Неужели я оказалась на самом деле вкусной?
– Прости.
Он медленно, осторожно разжал пальцы, отпуская меня, и отошел на шаг. Потом на всякий случай еще на один.
– За что? – не поняла я. – Это же была моя идея. Лучше скажи, как ощущения?