С оборотнем ни одна здравомыслящая тарса не стала бы связываться. И я бы не стала, мне просто не повезло немножко.
– Дяденька, это хорошо, что вы ее поймали! – Светленький пироманьяк уже был рядом. Запыхавшийся и радостный, он протянул руки ко мне. – Это мое, отдайте, пожалуйста.
– Твое?
– Вернее, моей сестры. Родители на день рождения подарили. Поводок был плохо закреплен, и она сбежала. Отдайте, пожалуйста, иначе мама заругает.
Врал он мастерски, с такой жуткой верой в свои слова, что даже я поверила бы, не иди речь обо мне.
И волк поверил. С заминкой, будто сомневаясь, он опустил руку, собираясь отдать меня этому. И я осознала, что жечь сегодня все же придется.
В груди потеплело, будто кто-то на потухающие угли подул, но огонь разгорался медленно, через силу – слишком холодно было в последнее время, и слишком давно я не горела. Меня это не устраивало. Я зажмурилась, рыкнула, подбадривая себя, и на мгновение забыла, как дышать. По телу прошлась быстрая волна яркой боли, и я загорелась.
Волк коротко охнул и отпустил меня, я мгновенно распрямилась, собираясь приземлиться на дорогу и тут же бежать, и оказалась совсем не готова к тому, что буду поймана за хвост. За мою единственную уязвимость.
Звериная реакция оборотня проявилась очень не вовремя…
Хвост не горел, и волк мог спокойно меня за него удерживать.
– Не самый лучший подарок для девочки, – нахмурился он, разглядывая обожженную ладонь.
– Вот и папа… так считает, – растерянно пробормотал пироманьяк, глядя на меня с восторгом. Его малолетние подельники топтались в нескольких шагах позади, но я отчетливо слышала, как сопливый сдавленно выругался такими словами, которых детенышу знать не положено.
– У тебя есть защитные перчатки?
Светленький покачал головой.
– Давайте я тоже ее за хвост… пока не успокоится.
Я пожароопасная, непредсказуемая нечисть, которую взрослый ответственный человек ни при каких обстоятельствах не должен отдавать ребенку. И волк, кажется, об этом подумал, но все испортила блестяшка.
– Отдай это чудовище и пойдем. У нас осталось не так много времени, чтобы выбрать подарок для Эдит.
Рука, удерживающая меня, дрогнула.
При упоминании имени некой девицы волк резко перестал быть ответственным и собирался меня отдать. Меня, потерявшую преимущество, продемонстрировавшую этим живодерам свою уязвимость…
Я запаниковала, забыла, что не должна раскрывать свою особенность, что могу сделать только хуже, и позорно заверещала:
– Да не домашняя я нечисть, блохосборник ты плешивый! Дикая я. Ничейная!
Свободная! Чтоб у тебя хвост отсох, сволочь!