В дупло я натаскала старых тряпок и даже несколько коротких дощечек умудрилась затащить, чтобы полностью обезопасить свою сокровищницу от поползновений всяких наглых птиц.
Раньше самым ценным среди всех моих блестяшек были заколка с синим камешком – который с одинаковой вероятностью мог быть как сапфиром каким-нибудь, так и простой стекляшкой, – или колечко с мелким бриллиантом… все зависело от ценности синего камешка.
Теперь это совершенно точно были часы. Прекрасные, золотые, огромные часы.
Прежде чем спрятать их, я десять минут гладила блестящие бока, касалась когтями выдавленного на крышке рисунка, открывала и закрывала. Если бы не Эдит, к которой мне нужно было поскорее вернуться, я могла бы сидеть так до самой темноты.
Утешало меня только одно: через сколько-то лет Эдит вырастет и у нее тоже появятся блестяшки.
Блестяшечки, с которыми я смогу играть.
Запрятав часы в самую глубь своей сокровищницы, я поспешила домой. Потому что для того, чтобы я могла играть с сокровищами детеныша в будущем, в настоящем мне нужно было с ней помириться.
Рядом с домом я притормозила, разрываясь между желанием отправиться в парк, где мы обычно гуляли, и демонстративно таскаться за Эдит, пока она не обратит на меня внимание, и неуверенностью, что она еще не вернулась домой.
Рискнуть или не рискнуть?
Выбор за меня сделал смутно знакомый голос, прозвучавший из тени между домами.
– Я рассчитывал на долгое ожидание. Приятно удивлен.
Черные глаза на улыбчивом смуглом лице, забавной формы густые брови, делавшие лицо вечно удивленным. Длинные светлые волосы, перехваченные сзади лентой. И под распахнутым пальто светлый костюм, вроде бы даже тот же самый, в котором он был вчера…
Я беззвучно оскалилась.
– Не делай глупостей, – попросил он заботливо, стряхивая с мехового ворота снег. – Я могу переломить твой хребет, не прилагая особых усилий. Подойди, не хотелось бы, чтобы нас заметили. Лишние жертвы ни к чему.
Я медленно ступила в тень, остановившись шагах в пяти от похитителя сердец.
– Так и будешь молчать? Берс рассказал, как ты пыталась его сжечь, я знаю, что ты высшая нечисть. Подумать только, в каком-то грызуне пробудился дар огня.
Я молчала, хотя очень хотелось сообщить этому хаму, что я не грызун, а мелкий хищник.
– Скажи что-нибудь, мне не нравится чувствовать себя глупо.
– Нам тоже вчера было сильно неприятно, – не сдержавшись, зло тявкнула я. – Зафрэ хотя бы твое настоящее имя?
– О, дорогая, об этом я не врал. Я действительно артефактор, меня действительно зовут Зафрэ Деккар, и вы действительно забрали кое-что очень-очень важное для меня.