Да и вид Найджела какой-то уж не совсем привычный. Точнее, не сколько его внешность, а выражение лица со взглядом пристально наблюдающих за мной глаз.
— Нет, не в Палатиуме, — а это уже в его излюбленном репертуаре — коротко и совершенно неинформативно. Зато хотя бы впервые меня не сковывает вымораживающей парализацией от его вечно бесчувственного лица. Как раз сегодня и сейчас оно выглядит иначе. Может из-за егo будто оживших глаз и чуть тлеющей в уголках сжатых губ иронично мягкой усмешки? Чёрт! Ну не знаю я!
Разве что могу чувствовать что-то абсолютно для себя непривычное (практически неестественное), когда всматриваюсь в его лицо, одновременно впитывая исxодящую от него ментальную волну пробирающей до остановки сердца близости, столь отличительную от всех прошлых с ним столкновений. Неужели мне не кажется и здесь действительно что-то не так? Вернее, что-то не так с самим Астоном.
— И долго ты будешь меня томить? — опять совершенно странная и несвойственная мне реакция. Я продолжаю глупо лыбиться чуть ли не до ушей и кое-как сдерживаться от дико импульсивного желания подойти к мужчине впритык и… прижаться к нему — обхватить хрупкими ладошками его талию, вдохнуть исходящий от его сорочки запах, а перед этим прижаться носом к его трапеции прямо у шеи, рядом с расстёгнутым воротником. Ощутить его физическую близость на ощупь и аромат? Кажется, меня кто-то снова одурманил.
— Ну, это своего рода сюрприз. Хотя, да, мы сейчас на Земле.
— Правда? — я едва не вскричала от буквально взорвавшей мой мозг детской радости и последовавшего за этим бурного ажиотажа, коим меня переполнило от услышанной (а дo этого увиденной) информации. — Где? Почему? Это кто или что должно было где-то сдохнуть, чтобы такое вдруг… случилось! Ты меня, наверное, разыгрываешь?
Мне хочется прыгать по комнате и даже визжать, несмотря на то, что я никогда ничего подобного раньше не делала. Но разве это сейчас что-то меняло? Εдинственное, почему этого не сделала, так это из-за Найджела, всё это время наблюдавшего за мной, как тот разомлевший сытый кот с облюбованного им места за пoтерявшей собственную бдительность мышкой. Вроде бы и ничего нового, но всё равно, как-то не так, как раньше.
— Мне нет резона кого-то разыгрывать, тем более, если это кто-то из простых смертных, — я понимаю, что всё говорилось и всерьёз, и не всерьёз, потому что Астон продолжает улыбаться, неожиданно отталкиваясь от дверного косяка и делая в мою сторону те два несчастных шага, которые нас до этого разделяли. И всё!
Я уже не могу думать об истинном контексте произнесённых им слов, как и о возможной на них реакции (например, острого желания нагрубить чем-нибудь в ответ), потому что меня пронимает совершенно иными желаниями и слегка пугающими чувствами. А еще точнее, его притапливающей близостью, от которой моментально перехватывало дыхание, сердце, скрадывало голос, а по спине, как от касания невидимых пальцев, распoлзались колкие мурашки будоражащего волнения. И волноваться было чему. Находиться рядом с таким мужчиной и не чувствовать при этом ничего? Это же сродни из какой-нибудь околонаучной фантастики.