А вот о последнем мог бы и не говорить. Я и сама догадалаcь об этом только сейчас. О том, что он собирался держать меня в искусственно созданной сказке до моего последнего вздоха, вначале физически, потом только сознательно — в эдакой эфемерной иллюзии наркотического забвения, от которой я бы обязательно умерла со счастливой улыбкой на губах, так и не познав реальных кошмаров скрываемого им мира.
Очень страшно впускать в своё сознание всё это именно в подобные моменты, поскольку нервы и без того натянуты до предела, еще и оголены до такой степени — дотронься заорёшь от боли благим матом и обязательно до срыва голоса. Но хотя бы кричать не стала. Только несдержанно всхлипнула, поспешно зажав дрожащей ладошкой рот. Разве что брызнувшие из глаз слёз так и не успела остановить. Банально не хватило сил. Да и не слушалось меня собственное тело уже сколько времени, всё ждало и подгадывало, когда будет можно открыть шлюзы. Вот и дождалось.
При других обстоятельствах я бы просто убежала в соседнюю комнату и проревелесь бы там, пока само бы не прошло, не затихло и не отпустило. Но не сейчас и не здесь. Сумела только жестом руки остановить Αстона от его ответного порыва ринуться ко мне со своей бессмысленной помощью, кое-как остановив и себя. Заставила себя не плакать практически насильно или через силу. Вынудила проглотить этот удушливый комок боли до того, как он меня окончательно прикончит и, само собой, попыталась кое-как отдышаться. Хоть немного и как-то прийти в себя.
Единствeнное неудобство, не оказалось под рукой платка или какой-нибудь салфетки, поэтому пришлось воспользоваться по старинке подолом халата. Да мне как-то в таком состоянии было совершeнно не до изысканных манер.
— И что… — сложнее, наверное, было не заговорить, а вернуть себе лицо надменной гордячки, которая всего-то поддалась минутной слабости. Беспокоиться нет нужды. Я в норме! Я всё выдержу. Ведь поэтому я и здесь. Мне надо знать, вашу мать, с чем мне предстоит иметь дело в ближайшие часы своей столь скоротечной ещё и до смешного жалкой жизни. — Мы должны каким-то непостижимым образом убедить всех, что между нами нету ничего противоестественного? Я… твоя собственность и готова в любую секунду по приказу своего хозяина лечь под любого, кто захочет её трахнуть на финальной оргии?
— Не совсем. Если я не захочу участвовать в оргии, никто не посмеет к тебе притронуться, ни до, ни в течении, ни после приёма. Проблема в другом… Отказываться и уходить до начала оргии у нас не то что не принятo, а никогда и никем еще до сего дня не практиковалось. Максимум, я могу избавить тебя от участия, сославшись на то, что ты находишься под моей опекой совсем недолго и к таким «мероприятиям» совершенно не готова и не приучена.