Но не успела начальница закончить свою обличительную речь, как в кабинет вошел Лёша Калинин, собственной персоной. С живописным синяком на пол лица. Брендовые темные очки плохо скрывали боевое ранение золотого мальчика.
— Алексей, как ты себя чувствуешь? — голосом заботливой матери поинтересовалась Марина Леонидовна, с трудом переводя дыхание и переключая на него свое драгоценное внимание.
Это дало мне минутку, чтобы перевести дух и собрать мысли в кучку. От воплей мегеры они испуганно разбежались в разные стороны.
— Лёша, ты как? — защебетала Ленка. — Мы за тебя очень волновались!
Алексей проигнорировал их заботу и прямиком прошел к моему столу:
— Кира, я прошу простить меня. Я напился как последняя свинья и вел себя недопустимо. Поверь, я не хотел тебя обидеть или оскорбить. А уж тем более скомпрометировать. Я просто не соображал, что делал. Я подмешал тебе в коктейль совершенно безвредное лекарство. Успокоительное. Не антидепрессант, и не наркоту, клянусь.
— Безвредное? — взвилась я. — А то, что я выглядела как пьяная проститутка — это нормально?
— Прости, пожалуйста. Я не предполагал, что так получится. Чем я могу компенсировать свою оплошность?
Невероятно, но сын депутата заискивал передо мной.
— Оплошность? — процедила я сквозь зубы. — Да пошел бы ты на… — я вспомнила, что не ругаюсь матом, набрала побольше воздуха и выпалила: — Да пошел ты со своими извинениями куда подальше!
Наши дамы во главе с Мариной Леонидовной ошарашенно наблюдали за происходящим. Они явно не могли понять, почему мажор Калинин так настойчиво просит прощения у какой-то никчемной бешеной моли.
— Мы с Еленой переборщили, и шутка получилась неудачной, — оттарабанил он очевидно заранее заготовленную речь. — Еще раз приношу тебе свои искренние извинения. И Олегу Александровичу тоже. Передай господину Громову, пожалуйста, что мне бесконечно жаль. Если дашь мне номер его телефона, я извинюсь лично и немедленно, при тебе.
Олег не обманул, и Лёшеньке публично пришлось прогнуться. Такого удовольствия я не испытывала давно. Вот что значит получить сатисфакцию, как говорили наши предки. А по-современному — удовлетворение. На меня накатил какой-то безумный кураж.
— Я сама передам Олегу твои извинения, — заверила я Лёшу ледяным тоном светской дамы. — Думаю, тебе не стоит беспокоить занятого человека.
— Буду тебе бесконечно признателен, — потупился Алексей. — Еще раз прошу простить меня. Мне очень, очень жаль…
И пусть мои дорогие коллеги насочиняют себе все, что захотят. Пусть думают, что у меня с Громовым какие-то отношения. Ведь они же есть — я помогаю его дочери. Но другим знать подробности нашего общения не надо. Так что дамы могут включать свою извращенную фантазию на всю катушку.