Шестой, седьмой, восьмой, девятый, десятый, одиннадцатый...
Самый последний куда-то полз с прокушенной глоткой, хрипел и заливал пол своей кровью. Я встала обеими ногами на его затылок, скоро он умолк. Двенадцатый.
Я стояла и чётко понимала, что всё это совершила абсолютно сознательно и что дюжину залитых кровью тел с оторванными конечностями и прокушенными глотками я запомню надолго. Я наслаждалась собственной хладнокровностью, понимая, что с удовольствием повторила бы это снова.
Теперь надо было сжечь тела. Пришлось взять одежду мертвецов, выгрести содержимое изо всех карманов, стереть с себя кровь и одеться. Подходящей обуви не нашлось, а кровь засохла и осела в порах кожи. Запястья затекли от наручников, несколько минут я потратила на поиски ключа.
Зажигалка нашлась, нужен был только бензин. Поблизости не казалось ни души, лишь едва заметная тропинка, по которой сюда ходили люди. Минут через 20 я вышла к посёлку, искупалась голышом в каком-то мутном гусином пруду, оделась и постучалась в чей-то убогий домик. Вышел дряхлый и, похоже, слепой старик.
- Здравствуйте, у вас есть бензин? - спросила я.
- Только солярка.
- За сколько продадите канистру?
- Двести, пять литров.
- Давайте.
И я потащилась с канистрой обратно. Меня качало, силы были на исходе.
Облив все трупы, я поднесла зажигалку - не горит!
«Что же мне подсунул дед? Чёрт!»
Я попробовала ещё раз, но результат тот же.
«Вроде бы пахнет топливом... - недоумевала я. - Почему солярка не горит? Наверное, нужен именно бензин...»
Пропсиховавшись и побившись кулаками о стену, я пошла обратно в деревню. Чтобы избежать опасности быть снова пойманной, я отправилась к тому же старику и спросила, где ближайшая заправка. Он сказал, что километра три прямо по дороге, но можно зайти к соседу, он охотник, часто ездит, у него должен быть бензин. Только услышав про охотника, я тут же решила идти к заправке. Денег хватило едва-едва.
В конце концов, я подожгла трупы. Получилось. Горело жарко. Надо было скорее уходить, а я стояла и смотрела, как завороженная, на пламя, пока мне не послышалось эхо чьих-то шагов. Я побежала в соседний дверной проём и выпрыгнула в окно, это был первый этаж. За мной никто не гнался, но я бежала, пока хватало дыхания. Мужские штаны сваливались с бёдер, приходилось придерживать их руками.
Это был какой-то болотистый молодой ивовый лесок, под ногами чавкала грязная вода, непригодная для питья. Время от времени взлетали потревоженные мной утки и ещё больше напоминали о еде. Я ощущала, как мои шаги становятся всё более слабыми, как силы покидают меня.