По моей наводке они узнали, где находится ежесекундно открытый вход в Верхний Волчок. Автомобиль остановился в тридцати метрах от обрыва. Дорога была усыпана следами колёс крупной техники, но по пути нам не встретилось ни души.
После получасового ожидания водитель заметил позади машины человека, идущего в сторону обрыва. Когда он приблизился к нам, я узнала в нём Захара. Он двигался к нам своей неуклюжей походкой, водитель окликнул его:
- Эй, парень, что это за дорога? Вроде раскатанная, а впереди обрыв...
- Да, обрыв, дальше дороги нет. - сбиваясь, ответил Захар.
- Хех, а ты тогда куда идёшь, да ещё с ружьём?
- А это... чаек стрелять.
- Ясно.
Захар не мог видеть меня за тонированным стеклом, зато я хотела выйти к нему и сказать, что жива и здорова. Почему-то я была уверена, что среди всех охотников именно он никогда не посмеет причинить мне зло. Мне хотелось, чтобы мы были друзьями, пусть он даже немного влюблён в меня. Вид у него был растерянный и подавленный. Хорошо ещё, что он не пострадал после того, как меня схватили.
Пришлось сказать Виталию Викторовичу, что этот парень приютил меня оба раза, когда я сбегала. Я попросила не трогать его. Мне было неловко говорить об этом: я знала, что Дилан очень болезненно воспринимает щекотливые подробности из моей тайной жизни.
- Мы знаем, где вход, едем дальше. - скомандовал Виталий Викторович, затем подал мне лист с маркером и попросил нарисовать примерную карту расположения объектов в деревне охотников в Верхнем Волчке и поставить к ним подписи.
Я почувствовала, что своими кривыми каракулями вношу весомый вклад в ход грядущей войны, что не зря провела в тылу охотников 2 недели.
Однако после Терешков мы долго шерстили всевозможные мелкие дорожки, но так и не нашли ничего похожего на ту деревню, где мне продали солярку, или заброшенную тюрьму.
Стемнело. Дилан не сказал ни слова за последние пару часов, а я уже не в силах была бороться со сном. Глаза закрывались, временами я пыталась вертеть головой, потягиваться, но спустя некоторое время отключилась.
Уже ночью мы остановились возле какого-то мотеля на трассе, Дилан меня разбудил. В полудрёме я перебирала ногами, чтобы подняться по скрипящей деревянной лестнице. Очень хотелось спать.
Следующий день начался так же стремительно, как и прошлый: завтрак, дорога, поиск по карте. Мы сворачивали почти на каждую более-менее разъезженную грунтовку. Меня поражал каменно-спокойный вид Виталия Викторовича, как будто время стало для него неподвижным.
Я предложила свернуть на одну из однообразных грунтовок. Где-то через 30 км в поле зрения показалась знакомая АЗС. Итак, ещё пара минут - и я абсолютно точно узнала деревню.