За низенькими редкими заборами в огородах работали люди; услышав шум приближающегося автомобиля, они повернули лица в нашу сторону. Водитель и старик сидели в солнечных очках. Должно быть, почти все в этой деревне знали о существовании нашего клана.
Человек с ружьём наперевес перегородил нам дорогу, сказал, что дальше тупик. Пришлось притвориться, что мы заблудились в поисках кладбища, где похоронены родители почтенного слепого господина, сидящего в машине. Человек насторожился и потребовал у водителя снять очки.
«Дело плохо» - подумала я.
Водитель, ни капли не растерявшись, снял очки. По реакции того мужика я поняла, что наш водитель либо не волк, либо предусмотрительно надел линзы.
Больше никто не рискнул встать у нас на пути, и мы поехали в сторону тюрьмы. Когда дорога кончилась, водитель развернул машину и завёл в кусты, чтобы не бросалась в глаза.
Теперь уже не осталось сомнений, что в этой деревне все жители были в курсе существования клана волков, и в их отношении к нам сомневаться не приходилось.
Дилан оставил свою трость в салоне автомобиля, сказав, что нормально чувствует себя.
Знакомая тропинка вовсе не выглядела заброшенной, - возможно, трупы давно обнаружили. Был немалый риск, что в здании есть люди.
Я шла первая, за мной следовал Дилан, и уже потом Виталий Викторович и водитель. Ноги ступали тяжело. Вот и тюрьма. Возле полуразрушенного забора я остановилась. Несколько минут мы все стояли и прислушивались к посторонним звукам - ничего.
Старик кивнул мне, чтобы я шла. Гормоны заиграли внутри, память рисовала в голове картины моего преступления.
Оказавшись около здания, мы спугнули птиц, - это признак того, что поблизости не было других людей. В пыльном коридоре виднелись следы сапог и следы моих босых ног, где-то стёртые, где-то ещё довольно явные. Я показала их Виталию Викторовичу.
Дилан шёл, опустив в пол глаза, мне было очень важно, что он чувствует в данный момент и что изменится после увиденного им. Сможет ли он быть со мной до конца после всего случившегося? (Как будто у него был выбор...) Его слегка пошатывало, время от времени, когда я останавливалась, он прислонялся к стене.
Как-то неожиданно мой взгляд метнулся в сторону открытой двери. Двенадцать чёрных скрюченных тел, лежащих в разных позах... Наполовину выветрившийся, но всё ещё ощутимый запах жжёных костей... Стены и потолок камеры тоже чёрные. Старик молча стоял и смотрел, водитель присвистнул, Дилана вырвало, он больше не подходил к комнате с трупами.
Мне пришлось подробно описать старику, как я убила этих людей. Звучало это неприлично, жёстко, по-садистски, но от меня не требовалось убить их ещё раз, поэтому я говорила смело.