– Немцы! – изрек он. – И русские.
Костя оглянулся.
– Да нет тут никого, – сказал он тревожно.
– Сейчас нет, – благодушно согласился Малахов. – Раньше были.
– Ты закусывай, закусывай – засуетился Владимир Антонович, кивком призывая официанта.
– Спасибо, – умилился благодарный Малахов, придвигая к себе блюдо с огромным омаром.
Ему стало жарко от коньяка и он расстегнул рубашку, мечтательно глядя в сторону бассейна. Ирка с интересом уставилась на его торс, который начал бронзоветь под горячим аравийским солнцем. Костя забеспокоился.
– Так что там немцы? – насмешливо спросил он.
Малахов с сожалением посмотрел на пустую скорлупу от лангуста и повертел в руках пустой бокал.
– Немцы утром вертелись вокруг отеля. Одного из них я видел в отеле вчера. Второго я раньше точно не видел.
Валерий Малахов видел, что вчерашний немец до завтрака вышел за территорию отеля и, прислонившись к литой затейливой ограде, явно кого-то ждал. Рыскающий вокруг отеля Малахов тогда еще не знал, что он немец, просто видел, что человек в подозрительно раннее время кого-то ждет. Недолго думая, он подошел к нему и спросил на чистом русском языке, не знает ли он, как пройти в ближайший сувенирный магазин. Малахов объяснил, что он боролся с искушением сказать «в библиотеку». Но большого значения это не имело, потому что человек ответил, что он «nicht ferstehen». Малахов быстро ретировался и продолжал наблюдать из укрытия, как немец дождался своего товарища как раз тогда, когда отдыхающие потянулись в ресторан на завтрак. Немецкая парочка на завтрак не пошла, а околачивались около отеля. Сунулась было в кусты, нотам засели русские, тоже двое. Так они и бродили вокруг отеля, как голодные псы. Ждали возвращения экспедиции и сторожили друг друга.
– Сейчас, наверное, у вас в номерах шарят, – безмятежно сообщил он и протянул бокал. – Наливайте же, наконец, черти. Костя взял бутылку, и Малахов сонно смотрел, как бокал наполняется янтарной жидкостью.
– Надо им помочь, – глубокомысленно изрек Григорий Орлов. – Валера, допивай, наконец, свой свежевыжатый сок и пошли к бассейну.
– Сами на свежем воздухе выспались… – обиделся Малахов.
– Ничего, на шезлонге поспишь! Пошли давай, да оставь ты свой «фалафель», наконец!
Малахов с сожалением посмотрел на остатки густого пюре из коричневой фасоли, чеснока и лимона «фуль». Это непривычное блюдо он полюбил еще до того, как его увидел.
– Я еще мехаллябию не пробовал, – запротестовал было он, но был безжалостно поднят из-за стола. Пудинг с фисташками пришлось отложить до позднего ужина.