— Подожди, — остановила его «виконтесса», коснувшись рукой предплечья. — Может, покажешь потом? Ты устал с дороги. Сначала помойся, поешь, отдохни.
Она настороженно смотрела на него, не совсем понимая, чему он улыбается, продолжая копаться в шуршащем облаке разлетающейся во все стороны стружки.
Виконт достал тяжёлый предмет, завёрнутый в холстину, и положил его на стол. Стряхнул с ткани прицепившиеся древесные волокна и опилки, развернул. Ольга увидела кейс из коричневого лакированного дерева.
— Шахматы, — прошептала она, когда Стэнли открыл с чёрной бархатной отделкой футляр для хранения доски и фигур.
Шахматное поле пестрило двухцветными вставками из натурального камня. Из него же были вырезаны и фигурки, размещённые в ячейках кейса.
— Всё, как ты хотела. Отцу понравится, — довольно сказал лорд, с интересом поглядывая на жену.
— Не ожидала, что получится так красиво, — сориентировалась с ответом Ольга, догадавшись, что это и есть подарок графу на день рождения.
Поглаживала кончиками пальцев фигурки ручной работы, любовалась ими. Они станут настоящей гордостью их нового хозяина.
— Тяжёленький, — покатала на ладони приятного на ощупь ферзя.
— Эти из кальцита, — Стэнли подбросил в руках чёрную с жёлтыми прозрачными прожилками фигурку короля. — А эти из мрамора, — белая резная королева заняла место рядом с королём.
— Природная красота в изящной форме! — не сдержала восхищённый возглас «виконтесса». — Его сиятельству обязательно понравится.
Лорд Хардинг вернулся к ящику и с заметным трудом достал завёрнутый в толстую ткань большой сосуд.
Ваза, — не удивилась Ольга. Она узнала её — круглую, с мягкими обтекаемыми формами. Видела её набросок в одной из ваз на каминной полке в комнате Шэйлы.
Изготовленная из оникса коричнево-зелёных тонов, солидная и таинственная, она притягивала взор. Нет ничего красивее, чем натуральный природный камень. Он завораживает, манит, очаровывает. Ольга знала: оникс — мужской камень и подходит не всем.
— Мраморный оникс из Египта, — подсказал Стэнли, видя, что жена молчит. — Помнишь, ты как-то спрашивала о нём у Джеймса и он был от него в восторге. Я подумал, что будет неплохо подарить ему вазу.
— Джеймсу?
Виконт подозрительно прищурился, всматриваясь в лицо «виконтессы»:
— Ты не возражала и сделала несколько рисунков.
— Я помню, — фыркнула она, вспомнив набросок молодого улыбчивого мужчины в папке с рисунками Шэйлы. — Только… давай оставим её себе. Она такая красивая.
— Но она сделана для Джеймса. У него скоро день рождения.
Ольга осмотрелась, уже зная, куда поместит вазу: