Ослеплённый желанием обладать вечной молодостью, Шахир не заметил, как прошла вся его жизнь. Абсолютно бессмысленная и пустая, выжженная, как пески солнцем. Однажды он велел слугам привести ведьму к нему, и был крайне удивлён, что женщина ничуть не изменилась внешне. — Ты говорила, что можно найти колбу, лишь истинной душе, так где же мне взять такую?
Женщина внимательно осмотрела сидящего перед ней старика, в глазах пустота и печаль, от того, что потратил свою жизнь не для настоящей жизни, а своим мечтам.
— Ценить следует то, мой король, что мы имеем сейчас. Ты погнался за вечностью, а она даже не показалась тебе на пути. Ты поступил, как малое дитя, играясь с чужими душами, и они заплатили цену своими жизнями за твой каприз. Теперь ты просишь о помощи, но у меня нет для тебя совета.
Шахир разозлился и велел колдунью забить камнями у всех на виду, чтобы после понимали, с королём шутки плохи. За то, что женщина сказала правду в глаза мужчине, она поплатилась своей душой. А пески времени навсегда останутся в сердце пустыни."
— Госпожа Амина, так можно ли в реальности найти этот тайник с временной колбой? — из глубины автобуса я услышала до боли знакомый, слегка грубый, но в то же время сладкий мужской голос. Все внимание туристов было направлено на него. Обращаю свой взор на задние ряды. Самир.
Он выглянул из-за сидения. В кожаной куртке, из-под неё выглядывает белая майка, обтягивающая сильную мускулатуру мужчины, в потрёпанных черных джинсах, сидящих низко на точенных мужских бёдрах, завершают образ надетые черные очки, скрывающие его пронзительный взгляд. Чувствую, как к щекам приливает кровь от смущения, но я не опускаю голову, чтобы скрыть своё стеснение и радость от его присутствия. Продолжаю удерживать на себе взор Самира, но стою на месте, возле своего сидения, держа в руке заготовку — программу поездки по местности.
— Возможно их уже нашли, — с лёгкостью пожимаю плечами, мои волосы развиваются на ветру, задувающего через открытые окна автобуса, пытаюсь одной рукой унять свои локоны, но тщетно. Видя мои мучения и приблизившись достаточно ко мне, нарушая моё личное пространство, Самир осторожно собирает непослушные пряди в хвост, медленно скручивает и затягивает тонкой верёвкой, неизвестно, где он вообще её взял, затем, все ещё держа меня крепко за получившийся хвост, наклоняется и касается губ — совсем легко, еле уловимое прикосновение, но для нас оно значит большее. Я машинально закрываю глаза, когда он оставляет на мне свой след, притрагиваюсь к своим губам пальцами, будто пытаюсь подольше продлить это мгновение. Слышу, как туристы начали хихикать, тут же вспоминаю, что мы не одни. Раскрываю глаза, мужчина снял свои очки, предоставив мне свой яркий взгляд, в нём видна борьба, ещё чуть-чуть и последствия будут необратимые.