— Вот, — руки дрожат, но я передаю ему в руки телефон, и Самир мгновенно прочитывает сообщение и смотрит фото.
Отец тоже присоединился, выхватывая эту штуковину, а затем на весь дом заорал, как ненормальный.
— Когда!? Когда эта девка ушла из дома, Рамиля? — отец хватает за руку бедную женщину, и я спешу помочь ей, чтобы папа не причинил ей боли.
— Отец, Рамиля не причём, — но он меня не слышит.
Музыка остановилась, приглашенные гости замерли, Фатима прижалась к Баширу, а Самир пытается взять меня за руку и притянуть к себе, чтобы я остановилась и не вмешивалась в отцовскую ругань. Но я вырываюсь из рук Самира и хватаюсь за отца, не давая тому ударить Рамилю, получая за неё. Отлетев в сторону, падаю на попу и хватаюсь за ужаленную щёку ладонью. Самир тут же подлетает ко мне, и зло смотрит на отца, затем чувствую, что он собирается встать и отомстить ему, но успеваю схватить своего мужчину за локоть, останавливая таким образом. Мне предельно ясно, что если Самир накажет моего отца, то мы никогда не сможем быть вместе, по крайней мере, отец сделает всё, что в его силах.
— В моём доме, — вдруг звучит грозный голос Башира, обращая внимание моего отца на себя. — Женщин не бьют, Фархад.
Отец озлобленно сжал руки в кулаки, посмотрел на Рамилю и прорычал:
— Праздник окончен, едем домой. Разбираться с твоей дочерью. — Рамиля заплакала, и я ощущаю на себе всю её печаль, мне жаль эту женщину, потому, что приходится действительно терпеть такого тирана. Отец вновь уставился на меня: — Тебя это тоже касается, Амина.
— Нет, — Самир помог мне подняться и крепко сжал под руку, выставляя себя чуть вперёд, словно закрывает собой меня. — Амина будет жить в моём доме.
Башир перехватил моего отца, уводя подальше от гостей, ставшими нашими зрителями и свидетелями скандала и сущности моего отца, тот во всей красе показал, что из себя представляет.
— Не порть, праздник молодым, — уводит его в сторону дома. — Амина будет в нашем доме жить до свадьбы, Фархад, если тебя смущает, что обычаи не всегда соблюдают до точности, как ты сам.
Кажется, отец успокоился, ещё раз стрельнул взглядом в нашу с Самиром сторону, затем приказал Рамиле следовать за ним.
— Амина, как ты? — Самир касается моей щеки, которая огнем горит. — Зачем остановила, глупая. — Улыбается, смотрит на губы, слегка облизывая свои, чем притягивает мой взгляд. — Как же мне хочется тебя поцеловать, рухи, — тихо протягивает он слова, затем смотрит прямо в глаза. — Но не будем разжигать ещё больше костёр, — подмигивает и разрывает контакт.