— Это глупости, — тут же находится, подняв глаза на меня, — не более, — вроде сказал твердо, а я не верю. Теперь не могу поверить на слово, потому что однажды уже умолчал. Намерено. Глаза его выдают, и мне приходится промолчать, но только вот мое состояние кричит об обратном. Мысленно представила, как даю пощечину мужчине, и просто ухожу. Но, если раз я смогла дать ему в пах, то сейчас уже не осмелюсь. Выдернув руку, пошла дальше. Ни единого слова на его предложение. Просто пошла в сторону ближайшей остановки, чтобы скорее убраться отсюда. И не видеть ни Тимофея, ни Макара. Кстати, который так скоро исчез и не попытался меня остановить.
— Поедешь со мной, — заявляет, опять оказавшись рядом со мной. Я не обращаю на него никакого внимания, продолжаю идти бодрым шагом, и даже добавила еще скорости. Котов обогнал меня, потому мне пришлось остановиться. На высоких каблуках я привыкла бегать по этажам в офисе, но на улице было гораздо сложнее.
— Оставь меня! — воскликнула я, взмахнув руками. Дышу прерывисто и рвано. Тимофей снова схватил меня за плечи и притянул к себе – к груди, в объятия, которые мне были нужны сейчас как никогда. И я сдалась. Плотину прорвало, и поток моего терпения оказался просто иллюзией. Я почувствовала его аромат духов, который мигом объял меня всю. И образы наших обнаженных тел, готовых к большему окутали воспоминаниями, воспроизводя практически каждую деталь, но не ее финал.
— Я не могу тебя оставить, Лер, — покрывает легкими поцелуями мое лицо, когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Пусть я ниже, но снова нами завладевает невидимая нить искры желания, которая опять притягивает. Он наклоняется, замер лишь на секунду. Наверняка вспомнил, что Макар целовал меня жадно и страстно. А потом поднял взгляд, сжав губы. Глядит в упор. Околдовывает. — Не хочу на тебе чувствовать постороннего мужика, — прогремели его слова, словно опять Тимофей дает мне пощечину. Блядь! Я уже не стеснялась в своих мысленных выражениях. И дымка рассеялась, будто чары, наконец, были сняты.
* * *
Утром следующего дня долго валялась в постели. Всеми силами заставляла себя не вспоминать, как все-таки я залепила пощечину Тимофею. Со всей силы, оставляя красный, жалящий отпечаток ладошки у него на щеке. Он же не пошевелился, и не схватился за ушибленное место. Гордо принял мой безапелляционный и безмолвный ответ: это своего рода было «пошёл бы ты ко всем чертям». Убежала от Котова, пригрозив на ходу, если посмеет последовать за мной, то я вызову полицию. Это возымело должный эффект. Как будто так же вонзила ему в спину нож, как он мне. И, уехав на автобусе, я заметила, что мужчина стоял и наблюдал за моим побегом.