— Привет, — шепчу в ответ, потому что удивлена и немного ошеломлена появлением перед собой Тимофея. Он обнял меня, даже не спросив, хочу ли я этого. Заглядывает в глаза, ухмыляется. Словно мы не виделись довольно давно. Котов взял мое лицо в свои ладони, поглаживает большими пальцами по щекам, продолжая гипнотизировать взглядом.
— Я не смог дождаться твоего ответа. Терпения не хватило, — признается мужчина, затем обрушивается с поцелуем. Я мгновенно таю в его руках, и хочется, чтобы этот момент длился целую вечность. Обняв его в ответ, мы поглощали друг друга, как будто ничего между нами не было, никаких событий, за последние несколько дней. Я так крепко прижалась к нему, что совершенно позабыла, ведь нахожусь на рабочем месте, и в любую минуту могу быть пойманной за непристойным поведением. Тем более, находясь на этаже Веры Ивановны, нет желания падать в глазах начальницы. Обрываю поцелуй, хотя внутри все клокочет, и душа бушует, прося продолжения. Тимофей без слов понял меня, и не стал настаивать. Он начал гладить мои волосы, зачесывая выбившиеся пряди за уши. — Ты поужинаешь со мной? — разрывает тишину своим сладким голосом. Я же не смотрю ему в глаза и тереблю край его воротника, будто эта часть рубашки гораздо интереснее, чем он сам. Мы по-прежнему стоим в обнимку. Котов не готов меня отпустить, как и я его. Не хочу. Хмурюсь, понимая, как по-собственнически это выглядит. Но этот мужчина украл мое сердце, и я хочу подарить ему свою любовь. Только хочет ли он ее в полной мере? Обдумываю над его предложением, и эта минута растянулась, когда как ответ лежал на поверхности.
— Я еще не решила, — все-таки уклончиво отвечаю, не решаясь поднять глаза на мужчину. Тимофей молчит. Он понимает, что у меня идет внутренняя борьба, и может не высказывает этого вслух, но точно чувствует, как все мое тело напряглось.
— Лер, — зовет меня, прикасаясь одной рукой к подбородку, приподнимает за него, встречаясь со мной взглядом. — Я люблю тебя, — говорит громко и четко, оглушая своим признанием. Я отшатнулась. Кажется, это очередной сон, от которого я никак не очнусь. Тимофей не препятствует, напротив дает личное пространство, чтобы я осмыслила им сказанное. Облокотившись о стену, такую холодную и слегка шершавую, потому что здание было выкрашено грубой краской, чтобы воссоздать рельеф штукатурки, не могла произнести ничего в ответ. Хотя Котов и без меня знал, что мои чувства абсолютно взаимные.