— Кирилл, остановись, не надо, — во мне бушевало отчаяние. Я мысленно звала Льва на помощь. А потом стала вовсе кричать. Вдруг, все же кто-нибудь услышит и прибегнет к помощи.
— Как мне остановиться, Ева? — безумно протараторил он, опускаясь к моей груди. Ветров стал вылизывать каждую, касаясь границы ткани, которая все еще прикрывала ее. Извиваясь в его крепкой хватке, я плакала. Мне не верилось, что это происходит со мной. Боже, пусть будет сон… только сон. В глотке от крика саднило, щеки горели, и тело мое было истощено от постоянной попытки вырваться, и все же я не сдавалась. Я заметила, что уже было пятнадцать минут восьмого, Лев уже должен быть внизу, и ждать меня. А Кирилл продолжал; он успел оголить мою грудь, освободив ее из чашечек лифчика. Вобрал сосок на одной груди в свой рот, а с другой играл, причиняя мне боль.
— Остановись, пожалуйста, — шумно сглотнув комок слез, я отчаялась окончательно, зажмурив глаза. Кирилл изнасилует меня во всех красках, о которых мечтал. Только я подумала об этом, как он не заставил себя ждать и опустил одну свою руку вниз, поглаживая мой живот. Его безумный оскал был подобен пасти волка, и глаза так же сияли безрассудством, будто он находился под психотропными препаратами. Проникая под пояс моих брюк и трусиков, стал выводит на лобке круги, опускаясь ниже и надавливая на клитор.
— М-м-м, — протянул, вынимая руку, и тут же облизнул свои пальцы, которыми только что исследовал мое естество. — Вкусно. Ева, я соскучился по тебе. Но, вот засада какая, — иронично пробубнил, немного приподнимаясь. — Ты трахалась со Львом, сука, — и снова ударил мне по лицу. Я задыхалась от боли, но теперь не кричала. Кирилл напрягся.
— Сволочь, — прорычала я, и опять забрыкалась. Сопротивлялась ему, но без толку. Хотя бы так, Кирилл не трогал меня своим ртом. — Ты за все ответишь, придурок!
— Ответит, — раздался за нашими спинами громоподобный голос Льва. Кирилл обернулся, а я расплакалась, ощутив себя, наконец, в безопасности. Мой любимый тут.
Все было, как в замедленной съемке кино. Вот падает букет пионов из рук Льва, и нежные листочки рассыпаются вокруг его ног. Обезумевший, гневный взгляд Александрова был направлен на Кирилла, напряженные струны скул заиграли волной. Даже был слышен рык Льва, когда мужчина накинулся на Ветрова. Оба сцепились не на жизнь, а на смерть, колотя друг друга, будто находились в клетке. Рядом стоящий комод с фотографиями был разломан, и теперь все рамки разбиты в пух и прах. Я не успевала следить за ними, как оба мужчины избивали друг друга, крутясь в суматохе тел.