Лев Александров
Вот и встретились вновь, с глазу на глаз. Ветров. Твою мать… Я хотел придушить его своими руками, закопать, да так, чтобы никто больше не нашел его костей. Злость обуревала мной, постепенно затмевая рассудок. Ева стояла и не шевелилась, а потом сорвалась галопом, оставляя нас двоих наедине. Цокот ее каблуков постепенно затихал, по мере того как она удалялась прочь от нас. И правильно, потому что сейчас может произойти все, что угодно. Кирилл проводил взглядом свою девушку, затем снова повернулся ко мне, сжав кулаки по швам. Костяшки пальцев побелели от натяжения кожи, сопровождаясь злостью и гневом мужчины.
— Что, сука, это было? — зло рычит, ступая на шаг. В кабинете царит тишина, хотя вряд ли можно назвать ее мертвой. Я ухмыльнулся, затем подмигнул, что, собственно, разозлило еще больше Ветрова. — Я не вижу здесь ничего смешного, Лев. Какого черта ты вообще тут делаешь?
— Тебя не касается, Кирилл, — пренебрежительно ответил ему, застегнув пиджак. Исподлобья наблюдаю за ним, ведь Ветров славится своей вспыльчивостью, да и любит распускать руки, если слова уже не помогают. Я удивлен, чем вообще он зацепил Еву, но девушка любит его, а потому не смел переступать границы. Блядь, я ощутил горечь слез Калашниковой. Она была шокирована моей мягкостью, моими прикосновениями к ней, словно прежде никогда не ощущала на себе подобного.
— Думаешь, я слепец?! — ядовитый тон голоса Ветрова резонирует в ушах, и я лишь цыкаю в ответ, совсем игнорируя его.
— Очевидно, что — да, — пристально смотрю в глаза Кириллу, замечая озверение в нем. — Мне некогда с тобой тут отношения выяснять, всего доброго, — я стараюсь вежливо распрощаться с ним, чтобы потом не создавать проблем Еве. Я не трус, но и не идиот, который полезет в драку просто так. Достаточно словесной перепалки, хотя кулаки чешутся проехать по морде этому придурку.
Я собрался на выход, но Ветров преграждает собой путь. Зло уставился на меня, скрепя зубами. Желваки на скулах натянулись струной, а безумный взгляд лишь показывал состояние Кирилла, что он совершенно не отдает отчет в том, что прежде всего делает плохо Еве, устраивая напоказ разборки. Например, секретарь, который как раз сидит напротив кабинета Калашниковой, навострил уши и заглядывает сюда. Мальчишка-практикант, сощурив свой взгляд, держит руку на пульсе, готовясь вызвать охрану, но я покачал головой, чтобы он не смел этого делать.