— Лёва, — шепчу его имя и пристально смотрю в затуманенный взгляд мужчины, — я хочу…, — мой голос надрывается, и я шумно сглатываю, соображая, как лучше преподнести то, чего я желаю. Александров терпеливо ждет моих слов, но думаю, он все понял без моих объяснений.
— Чего ты хочешь, Ева? Скажи это вслух, скажи, и тогда ты получишь всё… — хрипло произносит, сжимая ладонями мою талию. Я вся дрожу, ведь мое желание основано на том, чтобы он овладел мною в одной из комнат «Готики». Я жажду видеть Льва таким, каков он есть на самом деле. Его власть, его силу и то, как он может с легкостью подчинить меня себе.
— Мне нужен ты, — твердо заявляю, даже вскинула подбородок, как обычно я делаю в заседании суда, если уверена в своих словах. Только сейчас мы далеко не в тех условиях, чтобы открыто утверждать о своих намерениях.
— Я твой уже давно, куколка, — в глазах Льва сверкают искры победителя.
Он покорил меня, и потому теперь в его руках не только мое тело, но душа и сердце. Суханов прав, я полюбила Льва еще тогда, когда на горизонте не мелькал Ветров, но что со мной произошло, одному черту известно. Я боялась Льва, как огня. Боялась рискнуть всем, а сейчас мне наплевать на всех и окружающее мнение каждого. Я хочу любить его, потому что мне нужно это чувство. И я жажду получить его взамен. Александров вновь целует меня, с таким победным ликованием, будто выиграл желанный трофей. И я обнимаю его. Из моих рук выпадает сумка-кейс, в которой лежат все документы, что я собираю для оправдания причастности Льва к убийству Жанны. Притягиваю к себе Александрова, пристав на носочки. Мне мало его. Мало, черт возьми! Этот момент только наш, и он настолько важен для нас двоих, ведь мы отдаемся ему во всем. Наши души тянуться друг к другу, сплетаясь в крепкий, сильный узел, который никто не посмеет развязать. Я не позволю. Никому.
— Лёва, я хочу тебя, — на секунду отрываюсь от его пьянящих и лишающих разум поцелуев, — прямо сейчас. Здесь и сейчас, — задыхаюсь, но тараторю свое желание, о котором он спрашивал ранее. В груди нарастает напряжение, как и в моем сердце, отдаваясь глухими ударами о ребра.
Александров внимательно всматривается в мое лицо, в мои глаза, ища в них подсказку, говорю ли я правду, или околдована ситуацией. Его хмурый взгляд ласкает меня, изучает и вновь опускается на мои губы. Я дышу прерывисто и рвано, мне не хватает кислорода, когда кругом витает столько флюидов. Запах секса ребят распространился по всему залу и слился с вожделением каждого зрителя, включая нас со Львом.