Сердце сжалось от тоски. Мне нравился тот, кто приходил в мои сны… И дети, которых он тогда показал… Они были такими милыми… И забота, которую дарил этот человек и страсть… Все это был Фейрис? Но если так, то, может, он не такой и плохой?
— Фейрис, я… Я хочу тебе сказать…
Но договорить мне не дали. Над залом раздался громкий хлопок. С потолка посыпались черные хлопья пепла.
— Фейрис, Фейрис… — раздался в оглушительной тишине зала громогласный язвительный голос. — Я поражен тому, как ты изменился, мой любимый брат. Быть может, та работа, что я проводил над твоим воспитанием, не была напрасной, как ты думаешь?
Фейрис обернулся, с какой-то тоской вцепившись взглядом в того, кого всю жизнь ненавидел.
— Ты просто сумасшедший! — выплюнул он.
Его брат, Колвинд, шел к нам сквозь расступающуюся толпу шагом победителя. Рядом с ним же был тот, кого я меньше всего ожидала здесь видеть — Патрик Шираса.
— А ты нормален, мой друг? Ты спятил, пока искал ее, Алису. Но я исправил твою оплошность!
— Я все вспомнил! — крикнул Фейрис. — Ты уже ничего не можешь сделать! Лишь ей решать! Не тебе!
— Ошибаешься… — Колвинд наклонился совсем близко к Князю Утеса. Патрик же встал рядом со мной, незаметно подмигнув.
Этот его жест вызвал во мне лишь удушливую волну негодования. Предатель!
— Знаешь ли… — продолжал ледяной дракон. — Пока твоя милая девочка путешествовала по этому миру, она обрела нечто более важное, чем твоя вечно ноющая тушка… Она обрела того, кто будет ее защищать, любить…
— ЗАМОЛЧИ! — взревел Фейрис. Его волосы полыхнули огнем.
Но Колвинд продолжал.
— Видишь ли, милая девочка обрела, наконец, мужа…
— Что?! — выдохнул Князь Утеса. — Что ты сказал?!
— Это правда. — сказал Патрик, а я непонимающе на него посмотрела. — Я провел ритуал. У нее были чувства ко мне, поэтому все сработало… Вот. Смотри.
Патрик Шираса закатал длинный рукав рубашки, демонстрируя какой-то странный символ в виде выгравированной чаши.
— Чаша Единства?! — прошептал Фейрис. — Но у Алисы такой нет! Вы все врете!
Я, невольно засомневавшись, приподняла свою руку. Это было невозможно… Но чаша, о которой шла речь, пылала чернилами и на моей коже.
Фейрис же поджал губы. Я видела, как его глаза, чистые и упрямые, наполняются влагой. Но он не плакал, лишь до боли сжимал кулаки.
— За что? — лишь прошептал он.
И в этот миг что-то произошло. Острая стрела со свистом влетела в грудь Колвинда. Тот закричал так, что невольно задрожали стены. Раздался чей-то визг, толпа, находившаяся в зале, кинулась на выход, и первым среди них я заметила мелькнувшего императора Ульриха.