— А твое обращение?
— Я был очень слаб. Обращение — магический выплеск. Я старался экономить магию, чтобы не лишиться и сил, и не стать легкой мишенью для слежки.
Мы с Патриком летели еще около часа, когда я поняла, что еще немного и я просто потеряю сознание. Рана на плече начала воспаляться, вызывая у меня лихорадку.
— Крошка, я даже не подозревал, что ты такая хилая! Держись, уже почти на месте!
* * *
Фейрис яростно ревел, стараясь отбиться от бешенных черных воронов, рвущих его плоть. Но боль, что они причиняли, хотя бы заглушала ту, что нанесла Алиса. Безумная схватка продолжалась даже тогда, когда дракон опустился на площадь. Вороны продолжали клевать его, вырывая целые куски мяса, несмотря на то, что драконья кожа, покрытая огнеупорной чешуей, очень прочная. Магическим существам была дана власть над неуязвимостью драконов.
— Да помогите же ему кто-нибудь! — услышал Фейрис уже где-то на гране сознания. Кровь, льющаяся рекой, заливала булыжники, которым была выложена площадь небольшой гномьей деревушки.
— Он враг! Враг Патрика Ширасы, вы что, не видели? — это было последнее, что слышал Фейрис перед тем, как потерять сознание, обращаясь в человека.
* * *
— Очнулся… — мужчина услышал скрипучий голос, словно старая дверь раскачивалась на несмазанных петлях.
Фейрис открыл глаза, морщась от яркого света. С трудом привыкнув, он смог разглядеть сначала лицо сгорбленной, склонившейся над ним гномихи-старухи, а затем и комнату. Вернее, судя по всему, пещеру. Крохотные стульчики, небольшая кроватка, застеленная пестрым лоскутным покрывалом. На стенах — пучки высушенных трав и какой-то гадости, вроде дохлых летучих мышей. Полочки, на которых стоят многочисленные склянки. Он же сам лежит на полу, на ворохе сухой соломы, укрытый какими-то мелкими тряпками.
— Где я? — простонал мужчина, пытаясь подняться, но понимая, что боль, раздирающая до костей, не дает ему этого сделать.
Старуха усмехнулась.
— В чертогах старой Кхары! — словно выплюнула она. — Кто бы еще о тебе позаботился, если бы не я?
— Спасибо… — Фейрис поморщился от боли в теле. — Что произошло со мной?
Кхара наклонилась ближе, едва не задевая лоб Фейриса своим крючковатым носом.
— А ты не помнишь? — почти прошептала она.
Князь Утеса нахмурился, пытаясь вспомнить события, произошедшие с ним, но память была глуха.
— Я помню лишь то, что я Князь Утеса… Фейрис. И то, что я не должен здесь находиться. Потому что мои земли могут быть сожжены, если я покину Утес.
Старуха расхохоталась.
— Чудесно! Это будет больно, Князь Утеса… — прошептала она.