— Господин Лай Талихманский да госпожа Элис Тохалей, при всем моем неуважении к вам, я все-таки в вежливой, напоминаю, пока вежливой форме, попрошу вас заткнуться! Вы приехали работать, а не прохлаждаться!
Девушка с парнем прыснули.
— Честное слово, обещаем Вам вести себя отныне прилежно! — Лай издевательски поклонился.
— Да-да, профессор Малкович! Мы больше так не будем! — со смущенной улыбкой проворковала практикантка Тохалей.
Профессор окинул строгим взглядом студентов и примирительно вздохнул.
— Дети, палки-ломалки! А ну тихо и за мной! — шикнул он и отважно пошел вперед.
А впереди высилась каменная стена со сторожевыми башнями, на верхних площадках которых, словно сделанные из воска, застыли арбалетчики. Элис даже похолодела, вглядываясь в их лица, настолько они были неживые. Но Лай ободряюще сжал ее ладонь.
— Не бойся, Лисенок! Мы здесь на практике, они нас не тронут!
Но профессор Малкович, успевший отойти уже на приличное расстояние, ближе к проходным воротам, начал сердиться.
— Долго вы еще сюсюкаться будете, сопляки? Детский сад на выезде! Марш сюда! Это граница Ферст-Альт, если кто забыл!
Элис и Лай поспешили к нему.
У проходных ворот стояло двое стражников, те, завидев студентов, приветливо им заулыбались.
— А мы уже испугались, увидев повозку, думали, сообщение с города, случилось что! А тут студенты! С какого университета будете? — спросил один из них. Высокий и худой. Казалось, он чудом удерживает свою алебарду, настолько худосочным он казался.
— С ВеликоЛарьского. Пограничники мы. — ответил Лай.
— О… Пограничники! Ишь, а курс уже выпускной, раз сюда направили?
Лай кивнул.
Профессор нетерпеливо кашлянул. Стражник засуетился и перевесился через тяжелый металлический рычаг, открывая ворота.
Второй стражник за все это время даже не повернул головы к путникам, глядя назад, туда откуда они приехали — в бесконечную золотую степь.
— До свидания, студенты! Надеюсь, еще увидимся!
Элис и Лай помахали ему руками и поспешили вслед за профессором.
Они шли на протяжении получаса, все петляя между небольшими домиками, с соломенными крышами. На каждом была прибита табличка. А на табличке — имена и звания, словно жители Ферста нарочно кичились своими заслугами, выставляя их друг перед другом.
Наконец, студенты остановились у дома с надписью И.С.Мерзяев.
Профессор велел им ждать, а Элис и Лай принялись гадать, соответствует ли фамилия человеку.
Элис говорила, что совсем необязательно, Лай же, напротив, настаивал, что фамилия — очень даже говорящая вещь, особенно такая. У него как-то был знакомый с фамилией “Хлюпик”. Он полностью соответствовал описанию. Худой, вечно сморкающийся, ссутулый. Его никто не воспринимал в серьез, а фамилия превратилась еще и в прозвище.