— Смотрите!
В мгновение ока на груди Леонарда проступила такая же татуировка дракона, пронзенного мечом, а потом снова исчезла, будто ее и не было.
— Усилием воли мы можем заставить знак пропасть или появиться снова. Такое свойство татуировка приобрела в те времена, когда на мастеров боевых искусств была объявлена охота. Это было очень давно, и уже трудно понять, кто и зачем устроил отлов и истребление членов братства, но защиту решили оставить.
Я слушала виконта и понимала, что претендентов на звание моего жениха уже не один, а целых двое, если не считать множества других мужчин, получивших это знак.
— А как так случилось, что выпускник Военной академии и обладатель такого незаурядного знака стал развивать телефонию? — спросила Сол.
Виконт улыбнулся, показывая, что она не первая, кто задает ему такой вопрос, а потом ответил:
— Я всегда интересовался физикой и техникой. У моего отца очень много книг по этой тематике, и я не ленился их изучать параллельно с учебой в академии, а потом экстерном закончил университет и получил квалификацию инженера.
— А чем занимаетесь вы, месье Руже? — подруга перевела взгляд на Нила.
Мужчина приосанился, поправил прическу и с улыбкой на лице, выдающую его шуточный настрой, торжественно проговорил:
— Норбергский пес к вашим услугам.
— Не может быть! — воскликнула Соландж, едва не подпрыгнув на месте. — Это вы раскрыли то громкое дело об ограблении банка в Норберге?
Нил величественно кивнул.
— Я все газетные заметки об этом деле читала. Журналисты писали, что не было никаких улик, а полиция зашла в тупик, — с горящими глазами рассказывала блондинка. — Как вам удалось вычислить грабителей, найти их логово, а главное — вернуть украденное?
— Моя работа — находить следы там, где их никто не видит. Отчасти я должен благодарить за это свой врожденный дар, но в большей степени это внимание к деталям, хорошая память и опыт, — уже без усмешки поведал барон.
У меня тут же возникла мысль о том, что Леонард пригласил Нила вовсе не чаи распивать, а расследовать дело об его отравлении. В этом свете стало ясно, что пронзительные взгляды друга-весельчака были профессиональной особенностью, а вовсе не игрой или желанием придать своей личности загадочности.
После ужина мужчины, поклонившись, поцеловали нам ручки, поблагодарили за приятную компанию и удалились в кабинет виконта. А мы с подругой поднялись в ее комнату и до позднего вечера обсуждали произошедшее за день.
— Тебе ведь понравился Нил, не так ли? — спросила я у Соландж, удобно устроившись в кресле.
Подруга замялась: