Под черепом царила темень, в которой обитало причудливое эхо. Диане мерещилось, будто она чувствует смрад разложения.
– Здесь даже хуже, чем я себе представляла. Что скажешь, Мариус?
– Что у туричей, что у нандийцев в Пяти Землях капища выглядели куда примечательнее. Здесь же ничего нет.
– Ничего и не требуется, – огрызнулась Ичеримни. – Есть только тело Иргиема – остальное излишне.
– С другой стороны, – сказала Диана, – место здесь укромное, так что легионеры могут ходить сюда ночью по нужде.
– Лучше сад за теремом, – пожал плечами Мариус. – Туда ближе.
– Но по пути в сад солдатам придётся нюхать мёртвого медведя. Сомневаюсь, что слуги сумеют выволочь эту тушу. Как думаешь, вдовушка?
У Ичеримни кожа сделалась фиолетовой от гнева. Нандийка взяла, было, копьё на изготовку, но не отважилась атаковать. Вдова видела единственный шанс сохранить крупицы гордости в своей вере.
– Уши Иргиема близко, – процедила Ичеримни. – И он всё слышит.
– Всё слышит? Надеюсь, ему понравится журчание ангельских струй.
Диана с Мариус обменялись сдержанными смешками, после чего прислушались к топоту и шепоткам за спиной. Пёстрое стадо язычников ползло к месту ритуала. Под носовым отверстием легионеры свалили кучу дров, проложенную сушняком. Прямо как в стародавние времена на красное утро, когда церковь сжигала еретиков на кострах.
Вскоре деревенщины выстроились, где положено. Они явились в священное место, словно на плаху. Жалкие, оборванные и тихие. Невообразимые расы должны были издавать шум и гомон по природе своей, но сейчас были молчаливы и покорны. Диана в каждом из них видела копию Ичеримни: беспомощные, безвольные и трусливые. Их столпилось две сотни против четырёх ангелов, но никто не отважился хотя бы камень кинуть.
Диана забрала у Мариуса голову Бедрианга и показала язычникам. Напомнила, отчего те превратились в покорный скот.
– Наслышана, – заговорила ангелша, – что Иргием гонит тех, чей запах учует. Мне нравится эта идея. Мне нравится, что исполинский волк и после смерти ведёт непримиримую борьбу с демонами. Но правда в том…
Диана небрежно зашвырнула голову вождя на кучу дров.
– Что вы, еретики, ничем не лучше демонов. Так что я напомню мёртвому зверю, что ему следует разгневаться на паразитов, что копошатся в его нутре.
По толпе пронеслись вздохи и сопенье, но возмущаться и проклинать Диану никто не отважился. Деревенщины лишь с дрожью наблюдали, как ангелша взяла у легионера факел, сделала шаг к ритуальной поленнице, но внезапно развернулась и обратилась к Ичеримни:
– Прости, о жрица, я чуть не отняла у тебя работу. Это же твоя обязанность жечь костры на радость дохлой псине.