Как бы ужасно ни звучало, но он был прав. И мне вдруг стало ужасно неловко — редкая эмоция для отпетого негодяя вроде меня… Перед юной Элайзой, вынужденной выбирать между проституцией и жизнью в работном доме, перед ее бедной матерью, альтернатив для которой уже не существовало, и, главное — перед Малькольмом, замершем у входа с белым, как простыня, лицом.
— Прошу прощения за беспокойство, — выдавил я и развернулся, собираясь уходить.
— Постойте, господин! — ко мне бросилась молчавшая до этого мать. — Возьмите мою дочь, прошу вас!.. Не оставляйте ее здесь!
Она схватила меня за руку такими же изуродованными, как и у дочери, ладонями, посмотрела полными мольбы и слез глазами… Я перевел взгляд на Элайзу. На ее чистом лице отразилось жгучее разочарование и страх. Страх быть отвергнутой.
— Ладно, — после долгой паузы протянул я. — Пошли. Вещи?..
— У меня ничего нет, — впервые за все время открыла рот девочка. Голос подстать личику — тонкий, нежный, неуверенный. А потом бросилась обнимать мать. Обе разрыдались, прижимаясь друг к другу и прощаясь, возможно, навсегда..
Оставаться здесь далее было невыносимо. Я прошел мимо Малька, не в силах поднять на него глаз. Спустился по лестнице и вышел во двор, жадно вдыхая пропахший нечистотами воздух трущоб. После пропитанного отчаянием и смрадом сотен немытых тел помещения он казался сладким, как благовония.
Никто не захотел задерживаться в работном доме надолго. Уже спустя минуту в проходе появились Олсопп с Элайзой, взирающий на белый свет так ошарашенно, словно не видела его долгие годы. Казенная одежда была слишком тонкой для промозглого февраля, подросток куталась в дряхлое одеяло. Самым последним показался мой новый секретарь. Он шел деревянной походкой, хмурясь и смотря прямо перед собой.
— Схожу договорюсь с надзирателем, заберу документы мисс Бёрджесс, — довольный Олсопп подвел продрогшую Элайзу. — Вы подождете меня или..?
— Нет, мы не будем вас ждать. Как закончите, приезжайте ко мне для получения гонорара, — нацепив лицемерную улыбку, я пожал руку Оливеру и некоторое время смотрел вслед его удаляющейся, слегка подпрыгивающей от радости фигуре.
Мы втроем вышли за ворота, где нас терпеливо ожидал Армстронг. Задавать лишние вопросы не в его характере. Увидав девочку он молча снял теплое пальто и накинул его ей на плечи. Тяжелый драп рухнул сверху и чуть не свалил бедную с ног, опустившись до самой земли. Опасаясь, как бы дворецкий не напугал ее до потери сознания, я сам помог ей дойти до экипажа и залезть внутрь.
Когда бывшая обитательница работного дома спряталась внутри теплой и надежной кареты, я подошел к слуге.