— Еще и идти… — пробормотал я. Полтора часа в тесной трясущейся повозке, потом пешком несколько кварталов: это ж насколько бедняга должен быть увлечен мной, чтобы преодолевать такие расстояния! Нет, чтобы найти развратника поближе к дому…
Через двадцать минут неловкого молчания мы и правды набрели на шумную улицу. В одном месте концентрация людей была особенно высока, и какое-то необъяснимое чутье (неужели в энном колене моей чистейшей родословной затесался простолюдин?!) подсказало: дошли.
— Вы уверены, что хотите этого, лорд? — еще раз удостоверился Малькольм, оглядывая толпу из разноликого люда. Будущие пассажиры отличались полом, возрастом и степенью бедности одежды, но всех их объединяла угрюмая решимость, написанная на лицах; всех связывала одна цель — пролезть в омнибус в числе первых.
— Абсолютно. Я открыт новым впечатлениям.
— Что ж… Тогда нам лучше попасть вон на тот рейс, — парень показал на приближающийся экипаж. — Следующий только через полчаса.
Стоило омнибусу затормозить у тротуара, как цивилизованная на первый взгляд очередь превратилось в сущее столпотворение.
Мне случалось участвовать в пьяных драках, организованных обеспеченными кутилами, и публика там собиралась куда менее благородная — проигравшиеся в пух и прах виконты могли и ножичек достать в пылу сражения… Я не особо вглядывался, кому и как раздаю тумаки, просто наотмашь бил руками, следя, чтобы никто не задел прижатого ко мне Малька. Он, не размениваясь на ругань, маленьким тараном вклинивался в толпу, находил промежутки среди неплотно подогнанных тел и просачивался в них, сокращая расстояние до вожделенной повозки.
Таким способом мы оказались в омнибусе. Нам неимоверно повезло — ближе к хвосту осталось незанятое место. Поймав мой одобрительный взгляд, Лукам уселся и перевел дух. Тем, кому повезло меньше, остались стоять. Остальным бедолагам пришлось лезть на второй этаж, расположенный на крыше.
Я встал рядом с ним и приготовился наслаждаться долгой и занимательной поездкой. Открытия не заставили себя долго ждать — оказалось, жизни все еще есть чем меня удивить в плане низменных удовольствий. Слева, справа и даже сзади ко мне прижимались незнакомые люди — в основном, мужчины (многие из них кидали на меня гневные взгляды, потирая ушибленные места). При каждом резком движении или неровности на дороге они терлись о меня, и ни капли энтузиазма по этому поводу я не испытывал.
Что ж, хорошая новость: с ориентацией у меня по-прежнему все в порядке. А влечение к Мальку — временное помрачнение рассудка; ошибка организма, вызванная долгим отсутствием женщин. Просто так получилось, что с самого нашего знакомства я был непозволительно близок к назойливому журналисту. Перед глазами, как по щелчку, встала картина: мы стоим под дождем в подворотне бедного района, и я крепко обнимаю Малька, желая защитить его, спрятать от преследовавших нас бандитов.