Первый раз, когда я произнесла это слово.
За всеми этими волнениями я ни разу не чувствовала движений Ти. Неужели схватка с Кубками стала последней каплей для этой беременности?
Нет, я в это не верю.
— Послушайте, я устала обсуждать то, что уже решено.
Тёплый воздух обогревателя совсем меня разморил. Хочется спать.
— Может, мы со Жнецом вообще не повезём тебя в замок.
Мои глифы засветились.
— Либо помогите мне… либо убирайтесь с дороги. Я и сама найду замок, если придётся. Как-нибудь найду.
Джек с Ариком переглянулись, ещё больше меня разозлив. Да, я плохо ориентируюсь, ну и хрен с ними!
— Неужели до вас еще не дошло, что меня не стоит недооценивать? Спросите у Отшельника, Жреца или Кубков, чем это для них обернулось? Ах да… не получится, — я подняла решительный взгляд, — потому что все они мертвы.
Охотник
Эви уснула в моих объятиях, устроив голову у меня на груди. Доминия всю дорогу до пещеры оборачивается с мученическим видом. Чувство вины убивает Мрачного Жнеца.
— Сейчас ей необходимо больше сна, — сказал я, подбадривая больше себя, чем его, — особенно после сегодняшнего.
Эти ублюдки ударили Эви по голове, и теперь её левый глаз посинел и совсем заплыл. А сколько крови они из неё выкачали…
Мне оставалось лишь беспомощно смотреть, как она струилась в чашу, осознавая ценность каждой капли.
— Могу представить, насколько эта беременность была для неё… тяжелой, — Доминия упорно проявляет сдержанность в высказываниях, словно запрещая себе выражать эмоции.
— Да уж. Голод, опасности и всё остальное. Но с моим появлением стало легче, — я не смог удержаться, чтобы не сказать, — когда в Джубили я достал солёные огурцы, она смотрела на меня, как на героя.
Взять на заметку: тяга беременных к солёненькому не выдумка.
Я знал, что так не будет продолжаться вечно — она сидела в четырех стенах, а я много раз оказывался на волоске, хоть она об этом и не догадывалась — но другого выбора не было. А теперь она собралась спасать мир. В одиночку.
Чёрта с два я это допущу. Эви — ma fille, моё будущее, мой дом.
И она чувствует ко мне то же самое.
В сознании всплыли воспоминания о прошлой ночи, вгоняющие в краску даже меня. Её крики, волосы, ореолом окружающие голову, движения бёдер. Жар нежного тела, доверительный взгляд голубых глаз, сладость полураскрытых губ.
Мы занимались любовью четыре раза, но каждое её движение только больше разогревало мой аппетит. И это неудивительно. Внутри неё я снова чувствовал, что нахожусь именно там, где должен.
Я прижал её ещё ближе.
— Контролируй сердцебиение, смертный, — буркнул Доминия, — не забывай, ты обнимаешь мою