— Впереди, — крикнул Джек, хватая арбалет с заднего сидения, — по правую сторону.
Арик притормозил, и я разглядела во тьме целую ораву Бэгменов, копошащихся у обочины. Что их сюда привлекло?
— О боги, — прошептал Арик, и в этот момент я увидела их жертву.
Белый конь. Танатос.
Лежит на боку в окровавленном снегу… но всё ещё шевелится!
Остановив машину, Арик выскочил на улицу и с криком выхватил мечи. В свете фар замелькали отблески лезвий; вокруг начали разлетаться головы и внутренности Бэгменов.
Наконец Арик расчистил путь. И мы увидели, что осталось от его коня.
— Боже мой… — прошептал Джек.
Я зажала рот рукой. Красные глаза Танатоса стали безумными от страха и боли. Ноги превратились в окровавленные обрубки, бьющиеся в воздухе. Чёрная броня сорвана, тело ободрано до мяса. А жуткий вид укусов ясно даёт понять: за этим стояли часы страданий.
— Этот конь бессмертный, как и Доминия?
— Нет. Любой конь, которого он сделает своим, становится мистически с ним связанным, но не бессмертным, — тем не менее, Танатос пережил столько всего, что я и вправду считала его непобедимым, — Арику придётся его добить.
— Подожди здесь, — Джек выскочил из машины и подошёл к Арику.
Не послушав его, я выбежала следом.
Арик упал на колени рядом с Танатосом.
— Тпру, тихо, — он заглянул коню в глаза, пытаясь его успокоить, усмирить судорожные движения, — я здесь. Я избавлю тебя от мук.
Ласково поглаживая небольшой участок неискусанного тела, Арик сжал другую ладонь в кулак.
Я подошла ближе.
— А Ларк? Можно ведь воспользоваться её силами.
Сказав это, я вспомнила воробья с пустыми глазами.
— Ни за что, — отрезал Арик, — он заслужил покоя. Он заслужил лучшего конца, чем тот, на который я его обрёк.
— Тогда позволь мне помочь. Я сделаю это безболезненно. Он просто уснёт.
— Завтра мы доберёмся до замка. Если ты не поменяла планы, то нельзя тратить ни капли силы.
— Не поменяла.
— Тогда это должен сделать я, — он приставил острие меча к лошадиной груди и прошептал, — прощай, мой старый друг. Почивай с миром.
Когда Арик вонзил меч, Танатос взвизгнул и, готова поклясться, посмотрел на него так, будто его предали. Словно не понимая, за что златовласый рыцарь так с ним поступает после бесконечных лет службы.
Танатос моргнул. Раз. Второй.
И закрыл глаза навеки.
На лице Арика не дрогнул даже мускул, но я почувствовала всю глубину его боли. Представляю, как его мучит чувство вины.
Я положила руку ему на плечо.
— Мне очень жаль.
Арик склонил голову, не проронив ни слова.
— Я помогу его похоронить, — сказал Джек, — Эви, а для тебя здесь слишком холодно.