— Спасибо. И тебе не подавиться. — буркнула я, выловив пельмень под смех Петеньки.
— Язва! — хохотнул он.
— Угу! Сибирская! — ответила я, борясь с горячим пельмешком во рту.
Не такие вкусные они получились как у мамы, но всё же съедобные. И опустошив тарелку быстрей чем Петенька, я вернулась на диван, отжав у гостя подушку.
— У меня, вообще-то, спина. — тихо возмутился Петенька, пока я устраивалась поудобней, так, как мне было привычно осаждать свой диван.
— А у меня голова, а ты ешь не отвлекайся, а то подавишься. — кряхтя, я затолкала подушку под голову, улеглась, закинув ноги на спинку дивана.
На мою реплику ответа не поступило и выглядело всё так, словно Петя проникся моему совету. Он быстро стал доедать пельмени и после того, как доел и отставил тарелку я поняла, чего он так торопился.
— Ох! Хорошо! — довольно поделился своими впечатлениями.
Откинувшись на диван, Петенька положил одну руку на спинку, смахнув мои ноги на свои коленки. А чтобы я так и оставалась лежать придержал за щиколотки другой рукой. Всё это он проделал с абсолютно невозмутимым лицом. Словно он не в мои ноги вцепился, а так, пыль стряхнул.
Вот именно поэтому я таким же образом не подала никаких признаков жизни. Только повернулась набок, плотней прижавшись икрами к его прессу. С трудом и замерев внутри, изображая интерес к фильму, пялилась на чёрно-белый экран.
От моего минимального перемещения и смены положения Петины пальцы сжали ступню, не выдержала и захохотала. Прикидываться ветошью, когда щекотно я не могу. Нет у меня таких навыков.
— Щекотно! — взвизгнула и почесала ногу о его живот, даже не думая подтянуть коленки к груди.
— Так ты не ёрзай ногами, мне тут тоже…щекотно. — произнёс Петенька и успокаивающе погладил ладонью мои ножки.
Петенька ножки-то мои погладил, но на этом всё! Я как дура лежала и ждала от этого мачо инициативы хоть какой-то, ведь твёрдость его желания явно упиралась в мою лодыжку. Видимо, и он ждал, что я проявлю интерес, но я прикинулась тупой креветкой. Не привыкла я вешаться на мужиков, это их древняя обязанность охотничья изловить добычу и завалить. Но и ножки убрать я не могла. Под теплом мужской рукой им было очень хорошо.
Очень!
Так хорошо, что я, разомлев и не заметила, как начала дремать. Не совсем крепкий сон, но глаза мои были закрыты, и я слышала, что происходит. Фильм советский кончился, а за ним шла какая-то ерунда и Петеньке это было неинтересно. Оставив мои ноги, он поднялся с дивана и не переключил канал, а вовсе выключил телевизор и пошуршал куда-то. Я не подавала признаков вменяемости пока на меня не шлёпнулось одеяло. Тревожно подорвалась, уставившись на замершего Петра. Он явно собирался слинять по тихой, оставив меня одну, что тут же и подтвердил.