Мстит за то, что навязал свою волю. Но он-то не пальцем делан, тоже упертый, и еще неизвестно, кто из них двоих продержится дольше.
Влада пошарила за шиворотом, нащупывая этикетку, но, не обнаружив её, снова сверкнула глазами. Максим усмехнулся. Все ярлыки с вещей он попросил срезать сразу в бутике, предвидел ведь, что последует подобная сцена.
— Чё, нет? — вполне натурально удивился он, подойдя к ней со спины. — может, ты его тоже выкинула?
— Зачем мне это? — насторожилась девушка, скрестив на груди руки.
— Ну, допустим, чтобы не отдавать придуманный, мифический долг за тряпку. — насмешливо предположил Максим.
Она дернула плечом, но промолчала. Не было её долгое время, волосы еще не высохли, и от неё пахло пеной для ванны, значит, быстро поплескалась, прежде чем примерять вещи. Чистоплотная малышка, — Соболю это пришлось по душе.
Убеждая себя, что никаких злых намерений не имеет, он коснулся длинных шелковистых прядей, провел ладонью до кончиков. Владка замерла, но он слышал, как задышала чаще и глубже. От того, что боится его, или от волнения? Нестерпимо захотелось узнать правду, противиться этому порыву было сложно. Соболь сделал шаг вперед, теперь, только чуть вытянуть руки, и можно дотронуться до бедер девчонки.
Прихлынула кровь и к паху, пробуждая сладкие токи возбуждения. Он стиснул зубы, наблюдая за девчонкой. Она была ниже него ненамного, в отличии от невысокой Нелли. Не придется наклоняться для поцелуя, — ошеломила совершенно ненужная, дикая мысль.
— Н-не надо…
Прерывистый, едва различимый шепот взрезал повисшую тишину, но Максим почти не расслышал просьбы, ибо в висках дробно застучали молоточки пульса. Владка повернула к нему лицо, во взгляде читалась мольба, но было там и что-то еще. Её полураскрытый рот, мелькнул кончик розового язычка, пробежался по нижней губе, и это невинный жест заставил мужчину шумно выдохнуть.
— Тебе не понравится… Я не умею целоваться правильно. — немного громче добавила Влада, густо зардевшись от смущения.
— Чтобы поцеловать кого-то, не надо учить никаких правил. — её наивная искренность окончательно пробила барьер, который Максим воздвиг между собой и ею.
Мать вашу, что он мелет? Говорит так, будто собирается сделать это. Влада подалась назад, и он ощутил, как пылает жаром её кожа. Она словно просилась в объятия, но с какой целью, Макс не понимал. Ища защиты, поддержки, просто желая почувствовать, что не одна? Точку в мучительном раздрайве размышлений поставила она:
— Я сама этого хочу. Покажи мне настоящий поцелуй.