На плечи ей легли тёплые ладони, заставив вскинуть голову вверх. Максим смотрел ей в глаза, но прочесть его мысли Влада не смогла. Потянув за края пижамной рубашки, он рывком её стащил, и по коже хлынули мурашки. Вот бы прижаться к нему, почувствовать, как бьётся его сердце, ускорит ли ритм от её близости. У самой-то стучало так, что было больно дышать глубже.
— Что-что? Хоттабыч? — сдавленно хохотнула она, неловко натягивая мужскую футболку, сладко пропахшую им, Соболем.
— Он самый, дочка. Чего вы там прячетесь, у меня уже всё готово! — послышалось из-за ширмы, и Макс подмигнул девушке.
— Чем тебе не сказка?
Баня была ядреная, Владка отпарилась от души, разомлела так, что лень напала жуткая. Лёжа на полкѐ, закрыв глаза, она впадала в дрему, а тело будто набили свинцом, и эта приятная нега расслабляла. Да и сытный ужин, которым угостил Хоттабыч, дал о себе знать. Давненько она не ела домашних заготовок, смела всё, что предложил старик.
Забавный он. С ходу и не определить, сколько ему годков, борода длиннющая, седая, сам белый, как лунь, а глаза хитрые, цепкие, темные, словно ночь. Истории рассказывал из молодости, Соболь снисходительно улыбался, опрокидывал в рот одну за другой рюмки самогона, и Влада дивилась, как он не пьянел.
Давно рассвело, тянуло в сон. Приключения отобрали последние силы, но выходить из бани не хотелось, уж очень тут было уютно, тепло. Зевая, потянулась, с наслаждением ощущая, как горячая кровь наполняет сосуды жизнью. Покосилась на женскую сорочку, висевшую на гвозде. Хоттабыч коротко пояснил, что жена его уехала, а вещи вот остались. Странно, конечно… Темнил что-то. Но не расспрашивать же, не лезть к человеку в нутро, знакомы-то всего ничего.
Моргнул, и тотчас погас фонарь. Наверное, аккумулятор разрядился. В предбаннике повисла кромешная тьма, и Владка нехотя соскользнула на пол. Деревянный настил согрел ступни, в предбаннике вдруг скрипнула входная дверь, впустив холодный воздух и полосу тусклого утреннего света.
Влада испуганно схватила полотенце, споткнулась о порог, и едва не рухнула носом в доски. Она не видела вошедшего, но сразу догадалась, что это Максим, когда он поймал её за талию, не дав упасть, ибо мужчина насмешливо шепнул:
— Экая ты неуклюжая, Владислава. Так и норовишь себя покалечить.
У него были прохладные ладони, что вызвало ватагу мурашек по голому телу. Вырываться не хотелось, мужские объятия манили, заставляли испытывать постыдные желания.
— Ты чего пришёл? — тоже шёпотом спросила она, боясь шелохнуться, и мелко дрожа.