— Я обещал ей, что прочту её письма, — мрачно произнёс профессор Деннет. — Она написала уже два. Они. добрее, чем я думал.
— Но вы не выглядите довольным.
— Я вообще не знаю, как мне стоит выглядеть в подобном случае, мисс Риаз. — Он с усталым видом потёр виски. — Я прожил больше тридцати лет, не общаясь с матерью, и понятия не имею, каково это — быть чьим-то сыном. Наверное, мне стоит хотя бы попробовать.
— Только не с вашим отцом, — вырвалось у Киры.
По лицу профессора скользнула невесёлая усмешка.
— Боюсь, он сделает всё, чтобы избавить нас от совместных воскресных обедов. Спите, мисс Риаз. Ещё очень рано.
А сами вы не пойдёте спать?
— У меня есть работа. Или вы предпочли бы, чтобы я рассказал вам сказку?
Рот Киры сам собой расплылся в улыбке.
— Да!
Профессор с усмешкой покачал головой.
— Это даже не очень-то и хорошие сказки.
— Всё равно, — возразила Кира. — Они ваши. Они — о вас. О нас.
Его усмешка сделалась горькой.
— В основном о моих исканиях в темноте. И порой — о том, как мне хочется лечь, закрыть глаза и попросить вас разбудить меня, когда всё уже будет кончено.
— Неправда. Вы никогда не сдаётесь.
— Нет, — шёпотом повторил он. — Но устаю куда сильнее, чем показываю. Как и герои моих сказок, пожалуй.
— Вы рассказываете их только мне.
— Только вам. Рассказывающий сказки очень уязвим и должен доверять слушателям полностью. Он как маленький ребёнок, рассказывающий о самом заветном, самом сокровенном, о тайном огне, который нужно сохранить. Вы — хранительница моего огня.
— Правда? — прошептала она.
— Правда. Вы — моё сердце, мисс Риаз. Вы бьётесь за меня, даже когда я закрываю глаза, и даёте мне сил. — Профессор улыбнулся. — Звучит чудовищно банально, правда? Без вас я бы не сдался, но куда быстрее упал бы замертво.
— А вы — моё, — дрогнувшим голосом сказала Кира. — Моё сердце.
— Но новый дом мы всё-таки купим, — тем же тоном заметил профессор. — Когда дети подрастут.
Кира рассмеялась, представляя толкотню в слишком тесном коттедже.
— Как скажете, милорд.
— Заставлю вас лично класть раствор на кирпичи, стоя у стены с мастерком и в каске, — кивнул он, и в его голос вкрались опасные нотки. — И больше я вам, пожалуй, не позволю надеть ничего. Даже фартука.
Кира зашлась от беззвучного хохота.
— Но что скажут дети, милорд?
— А детям, — невозмутимо произнёс профессор, — на стройке совершенно не место. Пусть играют в кубики под присмотром няни, пока я обсуждаю ведение хозяйства с леди Деннет в подвале с соленьями. А вот потом, когда мы вернёмся, можно будет и запустить железную дорогу.