Мадлен возмущённо открыла рот, но он остановил её вскинутой ладонью.
— Или вы предпочитаете подвергнуться особому отношению? Сами видите, какие наказания приходится претерпевать моей любовнице. А ведь мисс Риаз была лучшей ученицей совсем недавно, не так ли? Какая жалость.
Он явно забавлялся.
Кира с тоской смотрела на своё платье, забытое на спинке стула. Впрочем, её сейчас устроила бы и брошенная на ковёр мантия.
Мадлен поперхнулась.
— Вы. выставляете это так открыто?
— А почему нет? Я собираюсь жениться на этой девушке, в конце концов.
Теперь чуть не поперхнулась уже Кира.
— Но не в том случае, если вы будете отлынивать от индивидуальных занятий, мисс Риаз, — произнёс профессор жёстче. — Поэтому сейчас я продолжу ваше обучение, а мисс Кински пойдёт и раструбит о наших отношениях по всей Академии, чем заслужит моё особое внимание вплоть до выпуска. Никаких санкций, разумеется. Всего лишь пристальный интерес. Вы увлекаетесь юриспруденцией, не так ли? Мечтаете работать в Министерстве и беречь чужие тайны?
Мадлен побледнела.
— Но я…
— Или вы можете уйти, сохранив три репутации, включая свою. Выбирайте.
Это не было угрозой. Это было холодной констатацией факта. В каждом дипломе была краткая характеристика от лорда-ректора, и, пусть даже все факты строго проверялись, впиши он то, что Мадлен разболтала о его личной жизни, дорога в Министерство ей станет закрыта навеки, несмотря на состояние и происхождение.
— Вы не должны этого делать с адепткой, — тихо, но твёрдо произнесла Мадлен. — Вы лорд-ректор и пользуетесь своим положением. Это неправильно.
— Совершенно верно. У вас есть ещё что-то сказать по этому поводу?
— Я хочу, чтобы вы исправили мою оценку.
— И не подумаю. Более того, вы исправите её сами до конца недели, иначе дорожки парка всё-таки вас дождутся. Второй неудовлетворительной отметки я не потерплю.
Мадлен вспыхнула, опуская глаза.
— Да, милорд ректор.
— Вы свободны.
Она подняла голову и вышла из кабинета изящной походкой настоящей аристократки. Дверь мягко закрылась, и теперь профессор наложил на неё запечатывающую руну.
— Кошмар, — выдохнула Кира, обнимая себя руками.
Профессор стоял в трёх шагах от неё, опираясь на стол.
— Вот уж не сказал бы. Вы красивы, как сон, мисс Риаз. Не принижайте себя.
Она резко обернулась к нему.
— Я не об этом!
— А я как раз об этом. Не раздевайтесь дальше. Сядьте на ковёр.
Кира открыла было рот, но он смотрел на неё так спокойно и внимательно, что ей оставалось только послушаться.
— А теперь закройте глаза и медитируйте вместе со мной.
Кира распахнула глаза.