— Вы жульничаете, — прошептала она. — Опять.
— А, так вы всё-таки решили обвинить меня в нечестной карточной игре? — почти промурлыкал профессор, склоняясь над ней. — Прошу, продолжайте.
Кира глубоко вздохнула, набираясь смелости.
— Вы только и мечтаете затащить меня в свой подвал, и никогда не разрешаете мне спать в вашей спальне в Академии, и забрали всё печенье, и представляете меня своей невестой, будто это дело решённое! Может быть, я передумаю?
— Передумаете, — задумчиво произнёс профессор. — Да, это вариант. Вынужденный брак, упрямая невеста, насилие… А какая у нас будет первая брачная ночь…
Кира, которая ощутила жар внизу живота от одной этой мысли, покраснела.
— Вы всё готовы свести к. к насилию, — проговорила она.
— Ещё скажите, что вам это не нравится.
Её щёки вспыхнули сильнее.
— Но печенье вы заслужили, — с лёгкой насмешкой произнёс профессор. — Уже тем, как вкусно вы его едите. Впрочем, в Сером Доме хорошие сладости были редкостью, я помню.
— Зато воспитательницы отправлялись домой с полными сумками, — мрачно сказала Кира.
— Это я тоже помню.
— Но не будем о грустном.
Профессор взял её лицо в ладони, зарывшись пальцами в волосы, и коснулся её кончиком носа.
— Самая красивая, — прошептал он. — Самая дерзкая. И самая загадочная.
— И самая живая, — напомнила Кира.
Тихий смех.
— Надеюсь, что надолго.
И он снова поцеловал её. Долгим медленным поцелуем, который бывает, когда двое влюблённых никуда не спешат и никуда не торопятся. Когда каждое касание губ становится волнующим, как первые лепестки распускающегося цветка, а внутри поднимается томительный жар.
Обнажённый живот Киры скользил о рубашку профессора, её разведённые бёдра прижимались к нему, и она была совершенно, полностью, целиком готова ему отдаться. Этой ночью. Любой ночью.
Прямо сейчас.
Его поцелуи сделались требовательнее, жарче, и Кира на миг закрыла глаза, чувствуя его всем телом. Чувствуя себя. Его язык, его рука в её волосах, тяжесть его тела, желание в её существе, становящееся всё сильнее.
Она не могла больше ждать.
Задыхаясь, Кира расстёгивала ему рубашку, шепча между поцелуями что — то бессвязное. Чувствуя его губы на своей коже. Кира нетерпеливо дёрнула ткань рубашки, совсем по — детски желая распечатать драгоценный подарок, и услышала знакомый тихий смех.
— Так торопитесь, мисс Риаз?
— Да, — выдохнула она. — Хочу быть с вами всю эту ночь.
— Вам нужно выспаться. — Его голос сделался тише, серьёзнее. — Я приказываю.
Кира вскинула подбородок, глядя ему в глаза.
— А я смею ослушаться.
Профессор Деннет коротко хмыкнул.