— Я могу встать, — прошептала она. — Или вы можете прийти ко мне.
Он покачал головой.
— О нет, мисс Риаз. Так легко вы не отделаетесь. Я заставлю вас страдать.
Кира инстинктивно запахнула на себе одеяло.
— Страдать?
— Помните ложе из крошек печенья, что вы неосмотрительно за собой оставили? Оно ждёт вас.
Кира ойкнула, когда профессор подхватил её. Но вместо того, чтобы нежно взять её на руки, он перехватил её под живот и водрузил на плечо, будто добычу, взятую в бою.
Из последних сил Кира уцепилась за его рубашку, зная, что это было бесполезно и бессмысленно. Он не собирался ни ронять её, ни отпускать, и то, что должно было произойти между ними, было неотвратимо, как лунный свет, ласкающий озёрную гладь.
А ещё — ему оставался не год, а всего лишь месяц, полтора, два, и каждая ночь между ними была бесценна. Отныне. Сегодня. Всегда.
Постель, в которую профессор опустил Киру, была совершенно чистой. Она успела лишь увидеть недоеденное печенье на тумбочке слева от себя.
А потом их губы соединились в поцелуе. Остром, горячем, пульсирующем, будящем что — то тайное и запретное.
Горячую жажду внутри неё, внизу живота, в груди, в бёдрах, во всём её существе.
Кира вновь почувствовала тонкую струю такой родной магии, льющейся в неё, как ключевая вода. Как жаркий пар, как тонкий шёлк, липнущий к коже.
— Спасибо, — прошептала она, когда они оторвались друг от друга. — Но не отрывайте от себя… пожалуйста…
— ТТТтттттт. Я повелеваю вам подчиниться моей воле. Иначе я дождусь зимы, прежде чем отправиться на тот свет, отдам распоряжения забальзамировать мой труп, и моё бездыханное тело начнёт приходить к вам по ночам. И потребует, чтобы вы ложились перед ним в снег в одной шубке и подвергались надругательствам.
— Кошмар какой, — с ужасом произнесла Кира. — Ваше воображение.
— Извергает холодные угрозы, лишь бы вы слушались своего целителя. Ведь у меня под рукой нет наручников.
— Трудно в это поверить.
— Поверьте. — Его пальцы легли на её обнажённую грудь. — Впрочем, меня не затруднит предъявить вам доказательства.
— Помните, я загадала желание? — проговорила Кира. — Я хочу, чтобы вы доказали мне сейчас, как вы меня любите, и не тратили больше на меня свою магию. Совсем. Ни капли. Даже согревающих чар. Я справлюсь сама.
Профессор долго молчал. Потом коснулся её амулета, почти опустошённого, и Кира физически ощутила, как тот наливается магией.
И прикусила язык. Она попросила его не тратить на неё ни капли магии, но не упоминала свой амулет. И профессор, конечно же, этим воспользовался, отдавая силы амулету, чтобы тот исцелял её.