— А что?
— Мы идём к алтарю, мисс Риаз, и нам нужно принести жертву. Вы это помните?
— Да, — тихо сказала Кира. — И кажется, я даже догадываюсь, какую жертву. Мы оба это видели. Мою память.
— Я не дам вам это сделать, — ровным голосом произнёс Тёмный Лорд. — И вы мне подчинитесь.
Кира моргнула.
— Как вы собираетесь…
— Увидите.
Они подошли к двери вплотную, и профессор без замаха полоснул себя по пальцу. Совсем неглубоко.
— Не собираюсь калечить себе руку, — спокойно пояснил он. — Заживёт за несколько минут.
Он начертил руну кровью на безликом камне, и Кира с содроганием узнала руну Целар. Руну, используемую для клятв. В том числе — клятв на крови.
— Я буду тем, кто отдаст, что мне дорого, — холодно произнёс он голосом Тёмного Лорда. — Я плачу эту цену. Клянусь, что отдаю это добровольно на всё время, данное нам в храме.
После ритуала на алтаре цена вернётся, если они победят. Если алтарь признает их достойными, если они проверят свои чувства.
Но если нет.
Уплаченная цена сделается отданной навечно. Возможно, её никогда нельзя будет вернуть.
— Что вы отдаёте? — быстро проговорила она. — Какую цену платите?
Профессор не обернулся.
— Тише. Поднесите к стене ладонь.
Кинжал едва задел её палец, но на нём тут же показалась алая капля крови. Рука профессора припечатала её кисть к стене, и Кира тихо охнула: двери начали открываться.
Прямо в чёрный каменный тупик. Зал, откуда не было ни входа, ни выхода.
Кира едва почувствовала, как её берут за руку. Как она шагает вперёд. Как ворота, каменные ворота, которые невозможно открыть без крови ни изнутри, ни снаружи, закрываются за ней.
И как они остаются в полутьме, которую разгонял лишь луч света, падающий из излучины — щели под потолком.
Профессор повернулся к ней.
— Давным-давно, — тихо сказал он, — древняя магия решила, что мужчина не может существовать без женщины. Что самый великий маг — ничто, если не найдёт ту, что сама с радостью отдаст ему свою магию и многократно увеличит его силы, оставаясь магом сама. И только через чувственность, только став парой, объединившей двоих, они раскроют свои силы и станут едины.
Его лицо осветила знакомая насмешливая улыбка.
— И от каждой женщины, ложащейся на алтарь, будь то Майян много лет назад или вы сейчас, храм требует своего. Ведь он видит вас как древние его строители. Мужчины.
По спине Киры прошла лёгкая дрожь.
— И чего хочет от меня храм? — прошептала она.
Улыбка стала куда более насмешливой.
— Догадайтесь.
Ничего хорошего ей это не сулило.
— Я не зря велел вам раздеться в корзине. Храм примет вас только обнажённой: древние маги ценили женскую наготу превыше всего. И, признаться, мы недалеко от них ушли.