— Хлоя пишет, — едва слышно ответила я, прикрывая сумочкой экран, с которого улыбалась симпатичная шатенка с густой копной волнистых волос. — У нее серьезные проблемы.
Чувствуя себя виноватой, я погладила его по руке, и он сверху накрыл мои пальцы ладонью. Прижал.
— У этой… Хлои все время что-то случается.
Младший Завельски замолчал, не опустившись до нравоучений. Потом меня ждет неприятный разговор, даже не сомневаюсь.
К нам развернулась его мама.
— Все хорошо дорогой?
Пока Генри ей что-то успокаивающе отвечал, я быстро прочла последнее сообщение. Черт-черт-черт! Сжала зубы, с трудом удерживая возглас.
«Прости меня, подруга, за все. Не знаю как жить дальше».
— Генри, — я положила руку ему на плечо. — Извинись за меня перед родителями, ладно? Мне надо идти.
— Сядь на место, Шэрон.
— У Хлои срыв, я не прощу себе, если что-то случится. Не злись на меня, пожалуйста.
Пришлось скомкано извиняться. Я прижимала сумочку к сердцу, сбивчиво обещала изумленным родителям Генри, что обязательно «приду в следующий раз», попыталась добавить про подругу, про сообщения и что волнуюсь… Слова падали горошинами, не уместные и плохо различимые на фоне звучащей музыки. Я выглядела глупо, потому что правду о секс-фото Хлои сказать было никак нельзя, а придумать ничего не получалось. Дурацкая, какая же дурацкая ситуация!
Выбравшись из ложи, я спустилась на первый этаж и нажала перезвонить. Трубку сняли мгновенно.
— Шерри! — прозвучало как писк. — Шерри, этот ушлепок…
Слова прервали горькие рыдания. Хлоя плакала и не могла остановиться. История личного ужаса моей подруги началась два дня назад и все больше набирала обороты. Ее бывший сделал несколько весьма откровенных фотографий на пике отношений. Сначала выслал их Хлои и пригрозил, что выложит в интернет, если она порвет с ним окончательно.
По наивности она решила, что угрозы беспочвенны, ведь «он там тоже есть». Но на некоторых снимкам парень был представлен не весь, а лишь своими детородными частями. Именно эти фотографии мудак и решил распространить, выслать с анонимной странички знакомым.
— Он… он… Он меня… — плакала подруга в трубку. — А-а-а. Моя жизнь кончена.
Ее голос то взлетал до звона, то падал в хриплый плач как птица с изломанными крыльями.
— Погоди! Успокойся пожалуйста! Он выслал фотографии или прямо на работу с ними пришел? Ударил тебя? Что он сделал?
— Но лучше бы ударил, чем такое! — плакала подруга в трубку.
— Я сейчас приеду. Только никаких глупостей. Сиди дома и жди меня!
Скинула вызов, не давая подруге возразить и побежала на улицу. Чуть не упала, поскользнувшись на ступеньках. Туфелька поехала вперед, заставив ткань платья угрожающе затрещать. Быстрее-быстрее.