Ни о какой любви, само собой, и речи быть не могло. Суровый Николай не допускал до дочери никаких кавалеров, считая, что она еще неопытна и слишком молода, чтобы самостоятельно сделать правильный выбор. И потом, какие тут ухажеры, деревенские парни, хоть и заглядывались на красавицу, но побаивались её отца, а потому и близко не смели подойти к Алеське…
Бухнув на пол вёдра с водой, девушка выпрямилась, утерла со лба капельки пота, и быстро взглянула на прикрытую дверь в спальню. Дом был построен еще дедом Леси, имел пять комнат, огромные сенцы и большой двор, на задках располагались конюшни, Николай разводил на продажу породистых жеребцов и кобыл, но не это было основным доходом маленькой семьи.
Регулярно в Коняшево наведывались любители дикой охоты, дом стоял на отшибе, а сама вотчина Николая находилась рядом с лесом, и мужчина не боялся, что кто-то из чужаков в его отсутствие обидит дочь. У ворот стерегли два злющих пса — хаски, и оставаться на домашнем хозяйстве, когда отец работал проводником на охоте, Алеся могла спокойно.
Тихонько подойдя к третьей двери, Леська протиснулась внутрь просторной спальни, и приблизилась к кровати. Молодой мужчина, казалось, мирно спал и она затаила дыхание, в который раз, украдкой его разглядывая. Ему, видимо, было жарко, одеяло сбилось в ногах, на груди темнели курчавые волоски и тонкой полоской убегали вниз, к поясу джинсов. Алеся как завороженная проследила за этой черной дорожкой, и, набравшись смелости, дотронулась прохладными пальчиками до живота.
Кожа обожгла, на ней блестели бисерины пота, испарина покрывала и лоб незнакомца. С того вечера, когда отец вместе с тем парнем привезли его, он не приходил в сознание, первые трое суток метался в бредовой лихорадке, и Леська неустанно находилась при нём, меняла компрессы, ухаживала за ранами и прикладывала к его губам мокрую марлю.
Он же что-то тихо бормотал хриплым голосом, и глухо стонал, цепляясь за края кровати. Ей ничего не объяснили, ни кто он, ни что с ним случилось, ни зачем нужно от всех скрывать, что он в их доме. Алеся была неглупой девушкой, и догадалась, что должна держать язык за зубами, а этот раненый, скорее всего, попал в очень страшную передрягу.
Алеся замерла, почувствовав, что дыхание его выровнялось, но руку не отдернула. Она впервые видела мужское тело обнаженным, вернее, почти обнаженным, и с жадным любопытством упивалась картиной. Руслан — так звали незнакомца, она слышала, как тот парень на джипе сказал об этом отцу — был очень привлекателен, несмотря на разбитое лицо и жуткие ссадины и синяки. Когда Николай отлучался из дома, она часто приходила сюда под предлогом сменить повязку на плече, на самом же деле тайком вот так позволяла себе маленькие шалости.