— Ну, и чё теперь? — подытожил Малой, когда Дима пихнул его лицом в стену, и вдавил дуло между лопаток. — бля, Димон, тебе не остопиздела эта комедия? Ты меня не грохнешь, сука, и мы оба это знаем.
— Рот закрой! Мне осточертело не это, а совсем другое, Тим! — заорал, будто ему в штаны сыпнули жгучего перца, Димка, и склонился к Тиму, тяжело дыша в его шею. — мне вечно ставили тебя в пример, отец, мой отец… Мой отец тыкал меня носом в каждый твой успех, а это было обидно! Тима у нас молодец, Тима то, Тима сё… Сука, знаешь, как меня это всё бесило?! А?! Я не хотел быть таким правильным, как ты! Любимчик семьи, будущий офицер, с-сука! Да меня тошнило от тебя!
— Не ори. — с хмельной невозмутимостью произнес Малой, не делая никаких попыток отпрянуть. — чё-т я не въехал, Димон. Какие у тебя ко мне предъявы щас-то? Мы вроде как в одном дерьме барахтаемся. Ты зенки разуй, придурок, я чё, бля, оправдал надежды отца? Н-е-ет, Дима, пиздишь ты чё-т…Кому продался ты, шепни-ка по секрету? Кто заказал мои потроха?!
Дмитрий коротко рассмеялся, сильнее впечатав Малого в стену.
— Дурак ты, Тима… Я не вещь, чтобы меня покупали. Предупредить хочу, а чё уж там дальше делать будешь, твои проблемы. Крыса рядом с тобой завелась. Зря ты слепо доверяешь своим дружкам закадычным, понял, нет? Придёт срок, тварь эта тебя замочит, и глазом не моргнёт. Думай, брат, думай! Мне твоя голова не нужна. Не я твой палач! А меня крысеныш виноватым выставит перед тобой, это ж ясно, как белый день. Не верь ему, Тима. Он тебе петлю на шее затянет т-у-у-уго.
— Кто? — яростно прохрипел Малой, скрипнув зубами. — имя назови мне! Ну?! О ком, мудак, речь ведёшь, или слова твои пустозвон?!
Тут оглушительно грянул выстрел, и в первую секунду Тим интуитивно нырнул вниз, но, как оказалось, это была лишняя мера предосторожности. Неловко завалившись на бок, Дима сполз на пол, выронив «глок» и, нелепо взмахнув руками, затих на пороге. Малой с трудом поднялся, пошатываясь, повернулся к двери, и нахмурился, переваривая случившееся. Генка деловито присел на корточки, приложил к яремной вене Димки пальцы, и вздохнул.
— Готов, гнида… Тимоха, ты как?
— Да ничё, Геныч… Живой. — Тим потер подбородок и щеки, липкие от брызг крови.
Хмель делал свое дело, его развозило всё больше, и происходящее он осознать пока не мог.
— На хуя ты его… — привалившись к стене, Малой уставился на труп брата, — он не стал бы меня убивать, Геныч, а ты его…
Выпрямившись, Генка пожал плечами, и посмотрел на мертвого Дмитрия.
— Подстраховался я. — Тим не спросил, зачем он вернулся, и Генка был этому рад, меньше вопросов, значит, больше шансов убедить Черникова в своей правоте. — короче, ты иди, ска, проспись. Толку с тебя счас, что с козла — молока. Я сам тут…