Повернувшись к вооружённым мужикам, от растерянности опустившим карабины, она махнула рукой:
— Всё в порядке. Это свои!
Вскоре мы уже сидели втроём в доме Эйны за накрытым столом. Я ревниво оглядел единственную комнату, но следов мужского присутствия не обнаружил. Всё тут было девичье: разные салфеточки, рюшечки, картинки на стенах, цветы в вазе, узкая односпальная кровать в углу, аккуратно заправленная вышитым покрывалом.
Я завершил долгий и трагичный рассказ о наших с Фальграном злоключениях, чувствуя непривычную тяжесть на сердце. Она сидела с полными слёз глазами, ошарашенная то ли печальной историей о неудавшемся восстании, то ли моим признанием в том, что я — всего–навсего бот. Мой спутник почти всё время молчал, лишь изредка поддакивая мне в особо драматичных местах моего рассказа. Он блаженствовал: Эйна наложила ему на рану какую–то дымящуюся мазь, которая сняла ноющую боль.
— Даже не знаю, что и посоветовать, — задумчиво произнесла девушка, — ни как староста посёлка, ни как просто человек…
— Не знаешь, стоит ли помогать двум тупым ботам или нет? — холодно спросил я и тут же пожалел, что зря обидел искреннюю девушку.
— Ну зачем ты так! — упрекнула она меня. — Я не расистка. У нас тут нет таких в посёлке. Мы не эксплуатируем… хм… вас, не используем ваш труд. Мы своими руками себя обеспечиваем.
Она выглянула в окно.
— Ты знаешь, — продолжила Эйна. — Вы можете отсидеться здесь. Техподдержка сюда не сунется, знает, что тут… хм… ботов нет и никогда не бывает. А если и сунется, то на локации полно укромных уголков, где вам можно спрятаться. Ни один детектор не обнаружит.
— Я не хочу прятаться, Эйна!
Чёрт возьми, почему меня так и подмывает разговаривать с ней грубо!
— Я хочу другого: вернуться назад на завод и взять реванш. Нужно только придумать, как это сделать.
Девушка всплеснула руками:
— «Взять реванш», как просто! Это значит перебить всю бессмертную техподдержку, снова взбаламутить рабочих, создать народное, то есть ботовое, предприятие, наладить производство, снабжение и сбыт продукции. И все будут жить счастливо и богато. Ничего себе задачки! А сил хватит?
— Хватит, — из вредности заявил я, хотя чувствовал, что для таких масштабных задач как раз таки не хватит ни сил, ни ума, ни организаторских способностей, ни полководческих.
— Остались бы здесь с другом, — посоветовала Эйна. — Стали бы фермерами. Здесь все — честные труженики, никакой эксплуатации чужого труда. И получают по справедливости: сколько поработал, столько и поел, всё зависит лишь от тебя и твоего трудолюбия.