Скоро всё стихло. Агрегаты упокоились навеки или до капитального ремонта, толстые посиневшие губы их ртов застыли в жутких оскалах. Лишь на полу цеха, залитом смесью жёлто–зелёной и красной жидкостей, судорожно вздрагивали и царапали бетон ногтями оторванные конечности. Из некоторых станков тонкими струйками вытекала щёлочь, дымясь и разъедая пол. Стараясь не наступить на ручейки едкого рудона и старательно перепрыгивая через конечности, я бросился к центру цеха: промедлишь чуть–чуть — и эта дрянь разъест наши трофеи.
К счастью, два автомата оказались целыми; остальные были скручены в спираль бьющимися в агонии станками. О бронежилетах даже мечтать не приходилось: разорваны в лоскуты вместе со своими носителями. Патронов, правда, маловато: нашёл всего один целый запасной магазин, остальные тоже пострадали от агонизирующих рук или едкой щёлочи. Один автомат я отнёс напарнику, который как ни в чём не бывало, стоял у доски и изучал схему фабрики.
— Смотри, что нашёл, — сказал он гордо, тыча пальцем в здание заводоуправления. — Вот давай–ка в управу и двинем.
— А вот моя находка, — сунув под нос Альгарду автомат, ответил я.
— О! — обрадовался тот, хватая оружие. — Вот это здорово!
Он отстегнул магазин и осмотрел его:
— Патронов двадцать осталось; и то — дело!
По тёплой галерее мы, не выходя на улицу, добежали до заводоуправления. На наше счастье нам никто не попался. Когда мы поднялись на второй этаж управы, голос Охраны вновь загремел на всю фабрику:
— Внимание! Диверсия в главном цехе, диверсия в главном цехе! Аварийная ситуация! Вся бодрствующая смена — туда!
Где–то на первом этаже загрохотали тяжёлые армейские ботинки. Это и хорошо, пусть бегут туда в цех, дурачьё, нашим легче!
Мы подошли к роскошной двери с надписью «Директор», и неожиданно она распахнулась. В проёме показался рослый стройный юноша с пистолетом в правой руке и бутербродом — в левой.
— Эй, дежурный! Что там стряслось? — невнятно спросил он, жуя.
— Да фигня! — ответил за невидимого дежурного Альгард. — Цех взорвали, делов–то!
И, размахнувшись, он от души врезал прикладом директору в челюсть. Но юноша был настолько крепок, что едва пошатнулся.
— Пукалку на землю! — скомандовал напарник, и директор, сплюнув кровь с разбитой губы, послушно бросил пистолет.
Я, держа пленника на мушке, подобрал короткоствол и сунул в карман комбинезона.
— К себе в кабинет веди! — толкнул стволом юношу Альгард.
Тот послушно повернулся, и мы, предварительно заперев входную дверь, последовали за ним через приёмную в роскошный кабинет. Я прислушался: в коридоре было тихо. Ещё раз пришлось убедиться, что охранная система умеет подсвечивать нарушителей, но не умеет передавать координаты врагов, иначе из нас бы давно сделали фарш.