— Упиваешься? — Мари вторглась в музыкальное пространство с запахом кофе и картошки фри, — Ремня не было, я взяла тебе американо и курицу. Пиццу хотела, но решила, что не дотащу.
Она протянула мне стакан, закинула на заднее сиденье три бумажных пакета.
Я пил кофе. Может, я зациклился на музыке, но ее плейлист меня беспокоил. За окном мелькали пейзажи пригорода. В голове зародилась жуткая догадка. Я ведь совсем ее не знал. Только, что она русская. Легкая паника пробежала мурашками вдоль спины. Бунт — это весело, но песни отца и охраны о безопасности вдруг перестали казаться мне занудным нытьем.
Мой симпатичный шофер никак не выдавал свое безумие. Наоборот, она казалось слишком нормальной, слишком классной, почти сказочной. Я рассмотрел ее руки, которые небрежно придерживали руль. Тонкие красивые пальчики. Ногти короткие, чистые, без покрытия лаком. Такая натуральная, чистая, свежая.
Но я не мог отделаться от подозрений и решился задать вопрос, прервав затянувшуюся паузу.
— Мари.
— Кто здесь? — она изобразила на лице наигранный испуг.
— Не пойми меня неправильно, я не хочу тебя обидеть…
— Ну, не томи.
— Ты не употребляешь? Препараты для тонуса.
Наверно, пораскинуть мозгами было не лучшей моей идеей, а озвучивать подозрения без оснований — редкий бред. Но слово не воробей, как у нас говорят.
— Наркотики? — уточнила Мари.
Я кивнул. Ее руки вцепились в руль, а я следил за спидометром. Шестьдесят. Семьдесят. Семьдесят пять миль в час. На восьмидесяти я начал нервничать. Она вдруг сбросила скорость и резко припарковалась, отпустила руль, закатала рукава водолазки, показывая мне вены.
— Я иголок боюсь. У меня даже кровь из вены никогда не брали, — голос был спокойный, но я чувствовал, что она злится. — В Таиланде бросила курить, чего и тебе желаю.
Руки опять сжали баранку, Мари дала газу и вырулила на дорогу.
— Извини, просто ты немного странная.
Скорость больше не шкалила.
— Это пикантная особенность моей придурошной натуры, а не эффект от дури, Майкл.
Майкла она произнесла, словно это было крепкое ругательство.
Мари стянула с меня очки, которые я ей так и не отдал, спрятала глаза. Влажные или показалось?
Надо ж было такое брякнуть. Очень хотелось покурить, но я мужественно терпел.
— Не злись. Я ничего о тебе не знаю. И музыку ты странную слушаешь. «Fallen leaves» — абсолютно наркоманская тема, — оправдывался я, как мог.
— А по мне, просто классный рок. Хотя…
Я сглотнул.
— Что?
— Моя мама злоупотребляла. В молодости, но, кажется, именно это ее разрушило.
— Она..?
— Умерла, да. Четыре года назад. Последнее время жила в Англии, лечилась. Я часто приезжала. Сначала с папой, потом одна. Они развелись давным-давно.